Город лежал на груди пустыни подобно сияющему самоцвету. Когда-то ему были ведомы перемены, но теперь время обтекало его. Ночи и дни проносились над ликом пустыни, но на улицах Диаспара, никогда не видавших темноты, царил вечный полдень. Последняя влага, оставшаяся в разреженном воздухе Земли, могла бы в долгие зимние ночи запорошить пустыню инеем, но город не знал ни зноя, ни стужи. Он не общался с внешним миром; он сам по себе был Вселенной.
Люди строили города и раньше – но не такие. Одни из этих городов простояли века, иные – тысячелетия, пока даже имена их не были сметены Временем. Один лишь Диаспар бросил вызов Вечности, защищая себя и все заключенное в себе от подтачивающего бега веков, опустошающего распада, разъедающего тления.
Исчезли океаны Земли, и пустыни расползлись по планете за время, прошедшее после постройки города. Ветры и дожди перемололи в пыль последние горы, а новых слишком усталый мир уже не мог породить. Но городу было все равно. Даже если б раскрошилась сама Земля, Диаспар все равно бы защищал потомков своих создателей, унося в потоке времени невредимыми их самих и их сокровища.
Многое забыв, жители Диаспара не подозревали об этом. Они так же безупречно подходили к своему окружению, как и оно к ним – ибо были задуманы вместе с ним. За стенами города их не затрагивало ничто: все по ту сторону было совершенно отринуто их сознанием. Диаспар заключал в себе все действительное, все необходимое, все представимое. Да, некогда Человек владел звездами, но это ничего не значило.
И все же иногда древние мифы пробуждались и преследовали их; и они беспокойно вспоминали легенды об Империи, когда Диаспар был молод и черпал жизненные силы в общении со многими светилами. Они и не мечтали, однако, о возврате к былым дням, будучи удовлетворены своей вечной осенью. Слава Империи принадлежала прошлому и могла покоиться там и дальше. Ведь они помнили, как Империя нашла свой конец, и при мысли о Пришельцах холод, воистину космический, пробирал их до костей.
Тогда они снова погружались в жизнь города, в его тепло, в долгий золотой век, начало которого было уже позабыто, а ощущение грядущего конца не наступало. Издавна люди мечтали о золотом веке, но наступил он лишь для обитателей Диаспара. Они жили все в том же городе, ходили по тем же удивительно неизменным улицам, а между тем число лет, пронесшихся над ними, превысило миллиард…
Чтобы пробиться к выходу из Пещеры Белых Червей, пришлось потратить много часов. Даже теперь они не могли быть уверены в том, что все бледные чудовища остались позади. Между тем запасы энергии в их оружии были почти на исходе. А впереди по-прежнему маячила парящая световая стрелка – их загадочный проводник в лабиринтах Хрустальной Горы. Оставалось лишь следовать за ней, хотя, как случалось уже не раз, она могла завлечь к еще более страшным опасностям.
