Корнуолл, 1816 год
Ей предстояло стать подарком… игрушкой для какого-то могущественного зловещего незнакомца. Как могло до этого дойти? Во что превратилась ее жизнь?
Кейт Мэдсен не могла понять. Ее гнев был притуплен снадобьем, которое похитители силком влили ей в горло.
Настойка мака вскоре лишила ее воли.
Дух ее был укрощен, разум затуманен, острый язык притупился, а проклятия, которыми она осыпала своих похитителей, стихли. Почти теряя сознание, способная только на тупые «нет» и «да», она была необычайно апатична, пока жены похитителей грубо терли ее тряпочкой и одевали как потаскушку в надежде угодить лорду.
Кейт не знала, чем контрабандисты прогневали грозного герцога Уоррингтона, но сумела понять: ей предстоит стать девственной жертвой.
Всем был известен его ненасытный аппетит к женщинам. Это вместе с неукротимой склонностью к насилию в любом его виде заслужило ему прозвище Зверь.
Все происходящее казалось абсолютно нереальным. Увидев свое отражение в непристойном клочке белого муслина, который на нее напялили, Кейт смогла лишь горько рассмеяться. Молиться не стоит: все равно спасения нет. Полуобнаженная, бедняжка дрожала как осиновый лист, не столько от холода, сколько от ужаса перед тем, что ждет ее этой ночью.
Только успокаивающее зелье предлагало сладостное убежище, унося ее страхи, сменявшиеся забытьем, словно дым из трубы, рвущийся под зимним ветром, даже сейчас завывавшим на улицах приморской деревушки.
Женщины едва не выдрали ей все волосы, вычесывая колтуны из длинных каштановых прядей. Потом ее побрызгали дешевыми духами и отступили, чтобы полюбоваться делом рук своих.
— Прям-таки хорошенькая, — объявила одна из рыбачек с худым обветренным лицом.
— И довольно чистенькая.
— Да, Зверю она придется по вкусу.
— Слишком бледна, — изрекла четвертая. — Давай сюда румяна, Глэдис!
Казалось, все это происходит не с ней.
Скользкие комки розового крема были грубо растерты сначала на щеках, а потом — на губах.
— Ну вот, готово!
Придя к такому решению, они подняли Кейт на ноги и потащили к двери.
Сквозь окутавший голову туман она сообразила, что пришло время покинуть временную тюрьму, и это немного вывело Кейт из ступора.
— П-погодите, — промямлила она, — а туфли?
— Дашь тебе туфли, мисс Умница, так ты мигом попытаешься удрать! — рявкнула Глэдис.
— Допивай вино! На твоем месте я бы выпила все. Ему нравится быть грубым с женщинами.
Кейт уставилась на нее. Стеклянные глаза расширились от ужаса. Но спорить она не стала. Взяла деревянную чашу и глотнула сдобренного маковым зельем вина, а злобные гарпии залились каркающим смехом, довольные, что наконец сломили ее волю.
