Танцующий с Огнем
Демон огня - многоликий обманщик
Пламя и страсть, темнота и пространство.
Мягкая поступь и алчные очи
Я не боюсь тебя – призрака ночи.
В пламени петлю я пойман навеки,
Адом в крови раскаленные реки.
Дай же мне искру души своей темной,
Я теперь тоже твой раб неуемный.
Вслед за тобой пепелищем по следу
Выжги дотла меня – празднуй победу!
Lutien
Демон огня. Я неподвижно лежу на земле, а ты кружишься вокруг, в своем медленном странном танце. Хищник, которого слишком близко подпустила к себе жертва. От тебя исходит тепло: миллионы золотистых искорок расходятся по моему телу каждый раз, когда ты проходишь мимо.
Многоликий демон.
Твои мягкие, тихие шаги – ты совсем рядом.
Ты обманчив.
Тебе нельзя верить.
Хаха. Люди думают, что сумели тебя приручить, но разве можно считать, что укротил тигра, всего лишь дергая его за хвост? Мы-то знаем, какую шутку порой может сыграть самоуверенность.
Многоликий демон, ты так непостоянен. Тебе никогда не угодить. Но я не боюсь. Даже твоего гнева, когда ты поднимаешься к самим облакам, озаряя ночное небо красным, когда твое тело, такое яркое, до слез слепит глаза, когда жар оставляет на моей коже ожоги… Больше не боюсь.
Ты забрал у меня все, огонь.
Я видел, как в твоей алчной пасти погибает моя прежняя жизнь.
Этим ты связал нас, накинув огненную петлю на мою шею.
Я тоже твой.
Ты сжег мою душу.
Позволь же мне воспользоваться кусочком твоей.
Он разлепил веки, глядя в усеянное крупными звездами небо. Перед глазами все еще стоял сон: жадное всепожирающее пламя, в котором исчез его дом, мать, сестра … исчезло все, что было дорого. Остался только пепел. И горечь с вязким долгим вкусом где-то в глубине души.
Орин сел. Огляделся, пытаясь вспомнить, где находится.
Старое заброшенное кладбище. Тут уже давно никого не хоронят. Разрушенная временем маленькая часовенька – темнеющий вдалеке силуэт, покосившиеся могилы, высокие крепкие деревья, липы в основном, вместо выложенной широкой дороги – теперь осталась узенькая тропинка, заросшая с обеих сторон высокой травой.
Cюда он пришел после случившегося.
Да точно…
Сначала были слезы и гнев. Он как сумасшедший молотил кулаками по дереву - кровь уже запеклась багровой корочкой на коже, потом рыдал, скорчившись возле безымянной могилы, потом снова впал в ярость… Слезы и гнев быстро истощили мальчика. Ноги подкосились, и он рухнул у старого уродливого тополя, чей ствол был разбит молнией. И заснул. Даже не заснул, провалился в черные объятия безысходности и отчаяния.
Сейчас же он не чувствовал ничего, кроме легкого голода. Все осталось где-то позади, за глухой дверью, в самых сокровенных уголках памяти…
