Урок

Лет двадцать назад, когда доктора филологических и математических наук темпераментно скрещивали шпаги в дискуссиях о возможном и невозможном в кибернетике, первые — защищая мыслящего человека от возможного господства машинного разума, вторые — защищая «думающие машины» от невозможной амбиции человека, не желающего в царстве разума основательно потесниться, уступив первенство новому чуду, — в это интересное, полемически острое время я пошел на завод быстродействующих электронно-вычислительных машин, чтобы познакомиться с людьми, которые непосредственно в рождении данного чуда участвуют. Я написал несколько очерков, выдержанных в восторженном тоне, искренность которого обусловливалась тем, что искренне восторженные были мои герои. Они верили, что в их руках не элементы машины, разные там триоды, магнитные ленты и лампы, а нечто новорожденное, живое — нервы века.

Для моих героев не было в мире ничего, что не имело бы отношения к их делу: художественная литература, музыка, шахматы, выразительность рук, морские бури, парадоксы человеческой памяти и передвижения облаков — все рассматривалось и осмысливалось кибернетически. В этом было нечто от исследования художником «натуры».

Очерки были опубликованы и почти немедленно отмечены в солидном журнале маститым литературоведом как попытка отражения в документальной литературе нарождающихся в век НТР умонастроений и состояний человеческой души, у которых большое будущее.

Через несколько лет очерки эти были опубликованы опять, уже в книге, и я получил от одного читателя весьма сердитое, с оттенком сарказма, письмо, в котором он обвинял меня в восторженности, совершенно неуместной, когда речь идет о работе. «Работа есть работа», — писал он мне с тем богатством интонации, с каким чеховский герой говорит: «Жена есть жена». Самым обидным для меня в письме было то, что автор его ставил под сомнение существование подобных умонастроений и душевных состояний в самой жизни: ни в себе, ни рядом с собой он, молодой конструктор электронно-вычислительной техники, ничего подобного не усматривал.

Он создавал новое поколение «думающих» машин. А новое поколение — это новое поколение.

…А совсем недавно были у меня две девушки из Омска, студентки факультета автоматизации местного Политехнического института, имеющие дело именно с электронно-вычислительной техникой. У них было совершенно неотложное дело: «театр поэзии» задумал рассказать о жизни и любви Эдуарда Гольдернесса, чьи письма к любимой были опубликованы в журнале.

Поскольку я имел к этой публикации отношение, омские студентки попросили меня показать стихи и письма Эдуарда неопубликованные… Пока я рылся в архиве, искал, они рассказали мне, что «театр поэзии» — средоточие духовной и нравственной жизни Политехнического института…