Дыхание жжет, как сера,
И кровь превращается в камни,
И брат швыряет их в брата.
Джон Пеппер Кларк
Али
— Али! Али! Али! — Мой «остин-минимок» с трудом пробирается сквозь восторженную толпу; люди кричат:
— Али! Али! Али!
Солдаты стараются расчистить дорогу, но что мы можем поделать со всеобщим изъявлением признательности и доброй воли? Вчера вечером несколько самолетов мятежников пыталось бомбить город. Мы помешали налету, сбив один из них. Остальные сразу же повернули обратно. Сейчас, утром, я объезжаю город и смотрю, нет ли где разрушений, и благодарное население встречает меня оглушительными приветствиями.
Для солдата это час славы. Война еще продолжается, каждая минута чревата опасностью. Впрочем, я должен признаться, что счастлив в эту минуту, когда все население по всему городу поднимает в знак солидарности сжатые кулаки, кричит, пляшет и всеми возможными способами показывает, как высоко ценит наше присутствие и боевую готовность.
— Али! Али! Али!
Около двух лет назад, вступая в должность командира бригады, я сознавал, какую огромную работу мне предстоит проделать. С самого начала я понимал, что не могу рассчитывать на поддержку всех жителей. Через город проходит граница племен: с одной стороны — игабо, с другой — мятежные симба. Ясно, что, исполняя служебный долг, мы должны быть весьма осмотрительны. Когда три с лишним года назад федеральная армия освободила город, многие симба бежали с мятежниками, боясь за свою жизнь. Время давным-давно породнило судьбы обоих племен, но я был уверен, что страсти могут вспыхнуть в любое мгновение. Поэтому я постоянно старался поддерживать атмосферу спокойствия, понимания и взаимного уважения. Откуда мне знать, каковы скрытые чувства людей?
В эту минуту, я полагаю, мне удалось продемонстрировать населению нашу военную мощь. Но быть может, сейчас больше, чем когда-либо, я ощущаю бремя ответственности как командир Пятнадцатой федеральной бригады. Мой долг — пресечь все попытки мятежников вернуть утраченные позиции и самому наступать в глубь вражеской территории; при этом я неустанно должен заботиться о безопасности гражданского населения и защищать гражданские права всех горожан, независимо от племенной принадлежности.
Наконец мой «минимок» выбирается из толпы и поворачивает к казармам; я слышу последние прерывистые звуки моего имени, замирающие за спиной.
Тодже
В каждом городе найдется несколько человек, чьи имена внушают к нему уважение. Это должны быть передовые граждане, люди выдающихся достоинств. Отнюдь не те, кто идет в армию первым, когда между городом и соседями возникает война, — нет, так было в давнюю пору. В наши дни, когда городу выдают ссуды и ассигнования, размер их зависит только от громких имен, то есть назовут какой-нибудь город и тут же спросят: