ДАВИД КОНСТАНТИНОВСКИЙ
ЧЕРТЕЙ НАМ ТОЛЬКО НЕ ХВАТАЛО
Легко, вприпрыжку Ромка пересек проспект Науки и быстро двинулся дальше, к Морскому. Вид у него был тридцатилетнего, а внутри потрескивало, орало, бормотало и пело то, что могло принадлежать также и двадцати-, и пятнадцатилетнему; а может, и попросту беззаботному ребенку. Густые курчавые волосы, чуть рыжеватые, облегали голову плотной шапкой, надежным шлемом, ладно украшавшим его; глаза не то что смотрели, а зыркали и вперед, и влево, и вправо, все и всех держа в поле зрения, дабы безошибочно избрать Ромке занятие на этот солнечный воскресный день; нос чуть изгибался, устремленный вперед, как и весь Ромка, и ноздри шевелились, вбирая запахи травы и перегретой хвои от леса, запахи плавящегося асфальта и бензинового дыма - от улицы, и не такие явственные, но слышимые Ромке запахи табака и духов, исписанных бумаг либо свежих ягод от спешащих по своим делам прохожих. Солнце палило нещадно, отдохнув за зиму, оно теперь не жалело сил. Ромка был в ковбойке с закатанными рукавами, производства барабинской швейной фабрики, и джинсах, которые, напротив, попали в Академгородок издалека и достались Ромке как не подошедшие комуто по размеру. Шагал он твердо, быстро и, как сказано, легко; и тут увидел Оксанку. Она была в красном сарафане и выглядела блестяще: высокая, тоненькая, открытые плечи и спина, дочерна загорелые и чуть с веснушками, и темные распущенные волосы.
Ромка догнал ее, минуту шел следом и любовался, потом поравнялся и коснулся ее руки.
- Оксанка!
- Ромка!
- Ты куда?
- А ты?
- Я просто так.
- А я на променаде.
- Пойдем вместе?
- Конечно!
И они пошли вниз по Морскому. Все глядели на Оксанку, мужчины и женщины, она делала вид, что принимает это как должное,- и вспыхивала, улыбалась, расцветала от каждого взгпяда, вспыхивала,- словно пульсирующее сияние исходило от нее, взгляды достигали ее, проникали в нее, - и внутри Оксанки тотчас будто чтото срабатывало, и что-то загоралось бесшумно и ярко, отвечая на взгляд уже сто- и тысячекратно.
- Оксанка, честно, я тебе не мешаю?
- Нет!
- И не компрометирую тебя?
- Да брось ты!
Оксанка весело рассмеялась, и Ромка рассмеялся тоже.
- Куда ж ты, все-таки, ходила?
- А! Хотела клубники купить на базаре.
- Любишь?
- Очень!
- И где же твоя клубника?
- Потом куплю. Дня через три.
Ромка задумался. Так шли они и шли, под воскресным солнышком; Ромка спросил:
- Дорогая очень?
- Жуть.
- Не расстраивайся, - сказал Ромка.
- Да ну! Потерплю. Скоро будет подешевле. И уж тогда я ее, знаешь...
