День 0. Организатор самоубийств Ёмидзи
Умру.
Так я решил в своей каморке площадью около 10 квадратных метров.
Меня зовут Сидо.
Мне 19 лет. Хожу в универ, но не особо часто, ничем не примечателен, но, в общем, живется весело.
Я думаю о смерти, но причина не в том, что у меня долги, подружка бросила, со мной жестоко обращаются или жизнь не сахар.
Просто.
Я понял жизнь, или даже весь этот мир.
Есть ли в жизни смысл?
Уже не одну тысячу лет философы задают этот вопрос, но до сих пор на него нет ответа. Может, ответа нет, потому что смысла жить нет?
Вот что я думаю.
Все гении совершают самоубийства. Хочу предупредить, что под гениями я подразумеваю не Эдисона или Галилея, а тех, кто осознал пустоту существования. Они не оставляют имен в истории, а просто отрекаются от жизни.
Я бы не хотел, чтобы меня ставили в один ряд с теми, кто кончает жизнь самоубийством из-за издевательств, увольнения, безответной любви и прочих мелочных причин. Я не бегу от реальности. Я лишь опускаю занавес этого пустого и бессмысленного театра.
И, не поймите меня неправильно, я вовсе себя не ненавижу. Наоборот, очень люблю.
Возможно, среди вас есть те, кто спросит, почему же я, в таком случае, собираюсь покончить с собой? Так вот, есть люди, которые совершают самоубийства, потому что ненавидят этот мир и себя, и нет ничего удивительного в том, что есть люди, которые делают это по прямо противоположным причинам.
Люди по-разному выражают любовь.
Глупо желать бессмертия.
Люди умирают, потому что живут. Живут, потому что умирают.
Люди, которые не умирают, не живут.
Жизнь без смерти лишена блеска.
Жизнь похожа на домино.
Мы старательно расставляем костяшки одну за другой. Но однажды они все равно упадут... И я считаю, что раз уж я все равно умру, так могу, по крайней мере, сам решить, когда именно. Ведь если кто-то уронит домино, которые расставлял ты, тебе будет обидно. Здесь тот же принцип.
Итак, я умру.
Я уже закончил расставлять домино.
Кстати...
Тот факт, что я в данный момент пьян, не имеет к этому никакого отношения.
Воскресенье
– Здравствуйте, я организатор самоубийств, – сказал парень, улыбаясь, когда я открыл дверь в старой прихожей. Это была слишком идеальная, даже настораживающая улыбка.
Черный.
Этим словом я могу описать мое впечатление от этого парня.
Черные зрачки. Черные длинные волосы. Черные перчатки. Черные кожаные туфли. А еще черный белый халат. Довольно противоречивое выражение, но оно как нельзя точно описывает его одежду.
Жуткий черный парень, похожий на труп ворона, промокшего под дождем.
– А, здрасьте. Проходите, – сказал я неоднозначно, пытаясь воскресить в памяти события вчерашнего вечера.
