КОРЕПАНОВ АЛЕКСЕЙ
Зверь из бездны
КНИГА ПЕРВАЯ.
СВЕТЛАЯ ПТИЦА ПО ИМЕНИ ТЬМА СОКОЛИНАЯ.
ТАК НАЧИНАЛОСЬ...
- Феникс просит помочь, они там ничего понять не могут, - сказал Кондор и протянул мне инфопласт. - Свое мнение пока высказывать не буду. Посмотришь, потом соберешь своих. Подумаете, порассуждаете. Аналогов нет, я уже проверил. Вообще дело весьма и весьма странное... Так что давай, Лео, покажите квалификацию.
Шеф смотрел на меня с таким видом, будто ожидал, что я настолько проникнусь и прочувствую, что бегом брошусь из его кабинета строить версии, ловить, вязать и доставлять. А я думал о том, что хорошо бы сделать небольшую передышку, а потом уже приступать. Утро я начал с анализа данных по группе Махача-Блендари, проверил расчеты по четырнадцати параметрам и еще раз перепроверил с помощью биокомпа, а нынче солнышко за окном уже готово было упасть за крыши... Утомили меня все эти дерзкие виражи Махача с компанией, вся эта уголовная подпольщина, пытающаяся выползти с Соловьиной Трели.
Нужно было если не отдохнуть, то хотя бы немного посидеть, хлебнуть чего-нибудь горячего. Поэтому я положил инфопласт в нагрудный карман, выбрался из глубокого кресла (мы называли их "гнездами Кондора") и вполне откровенно сказал:
- Господин Суассар, я готов взяться за любое дело, даже без аналогов, но чуть позже.
В этот момент на необъятном столе Кондора задзенькали, залились колокольчиками сразу три визио; тут же, вплетаясь в это перезвякивание, защебетал фон: "Срочный вызов! Срочный вызов! Линия ноль-ноль! Линия ноль-ноль!"
- Подгорает молоко. - Кондор потянулся к визиосистеме. - Хорошо, Лео, договорились. Переведи дух - и за дело. Унипол, Суассар на связи. - Это уже относилось не ко мне.
Выйдя из кабинета шефа, я пересек наш неуютный пустынный холл с тремя сиротливыми посиневшими станусами, изображающими растительность, и подошел к прозрачной стене. Отсюда, с высоты шестого этажа, открывался неплохой вид на довольно широкий в этом месте Дунай; его серую гладь деловито резал острым носом, двигаясь вверх по течению, разноцветный рейсовый барк; у моста медленно кружила на месте одинокая прогулочная лодка. Заходящее светило еще доставало до набережной на той стороне, и окна в зданиях над строгим рядом желтеющих сильмоний полыхали, отражая солнечный свет, как сотня пожаров.
Я рассеянно смотрел на этот привычный пейзаж и размышлял, куда бы направиться перекусить. Можно было, конечно, просто подняться в один из наших экспресс-баров; там, в общем-то, тихо, но в любой момент может зайти кто-нибудь из знакомых, подсесть к тебе и начать интересоваться, как протекает твоя жизнь, или же излагать течение своей жизни - а я был слишком озабочен и не желал рассуждать ни о каких течениях.
