Касательно целостности, поскольку все больше новых книг из серии Ересь Гора получают признание в списках бестселлеров Нью-Йорк Таймс, события вселенной Warhammer 40,000 претерпевают заметные сдвиги временных рамок. В "Ловце Душ" было сказано, что банда Сломанной аквиллы пережила несколько столетий с момента окончания Ереси Гора из-за изменчивости варпа.
В соответствии с новыми откровениями и деталями, относительно Легионов-Отступников во время Чистки, я немного изменил сюжет, чтобы немного поддерживать эту целостность. "Блуждающая в Пустоте" содержит ссылки на то, сколько же прошло времени для Талоса и Первого Когтя; урегулирование этого вопроса более значимо, чем кажется для этих древних, истерзанных эпохами войн.
Это незначительное изменение, и я, собственно, подозреваю, что большинство читателей даже не заметит, но последовательность имеет для меня значение — следуя этому примечанию.
Я просто хотел заранее сказать "спасибо" за Вашу снисходительность.
"Я время видел, когда Империум дышать не сможет больше.
Когда от порчи собственной задохнется империя людей,
Отравленная грязью и грехами пяти сотен, введенных в заблуждение, поколений.
В ту ночь, когда безумие станет правдой,
Раскроются, подобно ране зараженной, Кадианские Врата,
Ворвутся в царство, которое они создавали, проклятые легионы
В эпоху, когда грядет конец всего сущего.
Рожденный, вопреки запретам и злому року,
Пророк Восьмого Легиона возвысится".
«Предвестник суровых испытаний», записанный неизвестным колдуном VIII Легиона, М32
Пророк и убийца стояли с оружием в руках на зубчатой стене мертвой цитадели. Дождь хлестал скорбным потоком, достаточно плотным, чтобы заслонять обзор. Он шипел при ударе о камень, падая из пастей злобно косящихся горгулий и стекая по стенам замка. Помимо шума дождя, единственные различимые звуки доносились от двух фигур. Одна из них была человеческой, она стояла в изломанном доспехе, издававшем гудение с потрескиванием помех. Другая принадлежала женщине чужих, облаченной в древнюю отформованную броню, которая пережила целую вечность оставляющих рубцы ударов.
— Это здесь погиб ваш Легион, не так ли? — её голос был изменен надетым шлемом, он вырывался из раскрытого рта маски смерти со странным шипением, так что практически растворялся в дожде. — Мы называем этот мир Шитр Вейрук. А как на вашем змеином наречии? Тсагуальса, да? Ответь мне, пророк. Зачем ты вернулся сюда?
Пророк не ответил. Он сплюнул на пол из темного камня едкую кровь и сделал еще один неровный вдох. Меч в его руках превратился в изрубленные остатки, расколотый клинок переломился пополам. Он не знал, куда делся болтер, и на треснувших губах проступила улыбка от инстинктивного ощущения вины. Несомненно, утратить подобную реликвию Легиона было грехом.
