Чулок в сто петель - Александр Попович

Чулок в сто петель

Открывается номер комедией абсурда «Чулок в сто петель» сербского драматурга Александра Поповича (1929–1996). Герои пьесы — люди, «испорченные квартирным вопросом» и прочей социалистической спецификой. И неудивительно, что комедия, написанная в 1965 году, впервые была поставлена лишь в 1980-м. Перевод Ларисы Савельевой.

Читать Чулок в сто петель (Попович) полностью

Александр Попович

Чулок в сто петель

Комедия абсурда

Действующие лица

Веля и Агнесса

Драголюб

Флора Дворникович

Действие происходит то днем, то ночью.

In memoriam I

>Темнота.

>Письменный стол с огромным количеством ящиков. На столе телефон. Возле рампы, с краю, скамья для посетителей. На стенах лозунги: «Большая взятка уже не взятка», «Не упусти своего!», «Узы родства — святы», «Все мы братья, но платит каждый за себя», «Одно лечим, другое калечим», «В себя, на себя, под себя!», «Неизбежное примем как должное!», «Нас остановит только смерть!» За столом сидит Флора Дворникович. На скамье, обхватив голову руками, спит Драголюб.

Веля и Агнесса(со скаткой через плечо, по-солдатски, входит и направляется прямо к Драголюбу). Эй, дядя!

Флора. Что такое? С утра пораньше и уже гам!

Веля и А. Эй, дружище! (Трясет Драголюба.) Братец!

Флора. Если вы не прекратите шуметь, мы перестанем считать, и вы же останетесь ни с чем!

Веля и А.(быстро подходит к столу). А вы тоже хороши… весь вход завален, шею свернуть можно! Почему порядок не наведете?!

Флора. Вам бы лучше прикусить язык! Это такой же гражданин, как и вы!

Веля и А. Чего же он тогда корчится на лестнице?

Флора. Он сидит!

Веля и А. (подходит и проверяет). Корчится!

Флора. Сидит!

Веля и А.(возвращается к столу). Я видел собственными глазами, он там корчится.

Флора. Это не важно, что видели вы… важно то, что у меня здесь написано!

>Веля и Агнесса наклоняется, чтобы прочитать, что написано, но Флора заслоняет рукой.

Он присел подождать, а его настигла смерть!

Веля и А.(подходит к скамье и смотрит на Драголюба). Ему можно позавидовать — блаженная смерть! Улыбается! (Возвращается к столу.) Или вы со мной просто шутите по вашему обыкновению? Он действительно мертв?

Флора. Тс! Наполовину… как сказал бы наш исполнитель: в гражданском смысле…

Веля и А. Ну, чего только не наслушаешься по этим вашим кабинетам! Если бы я вчера, не дай бог, польстился на ту рыбу в кафе, то и сам бы уже умер и не узнал бы, что существует гражданская смерть!

Флора. Не напрасно же говорят наши старики, раньше, чем суждено, не умрешь…

Веля и А. Но я как будто предчувствовал! Нас было семнадцать человек за стойкой, и, кроме меня, никто не добрался до дома… всех «скорая помощь» подбирала по дороге, на улице… рыба была тухлая…

>Драголюб медленно встает со скамьи.

Флора. Тс!

Веля и А.(испуганно). Что за черт? Почему он встает?

Флора. Тс! (Тихо.) Через каждые сорок два дня он сам себе устраивает «поминки», боится, что мы его совсем забудем.

>Флора встает. Сейчас она стоит между ними.

Все (поют громко).