– Этот момент наш Лорд Разрушения, видимо, тоже счел недостойным внимания. – В голосе Софьи послышалась обида.
– Что-то мне кажется, что один общий знакомый занимает слишком много места в ваших мыслях, милая, – улыбнулся Эл. – Уж не влюбились ли вы?
– Не знаю, – задумчиво произнесла девушка, не отрываясь от работы. – Наверное, было что-то такое. Все-таки он второй человек после отца, который пытался мне помочь просто так, бескорыстно. Я даже пыталась узнать о нем побольше.
– И узнали. – Уж Эл-то прекрасно представлял, какие слухи гуляют по Баронствам.
– Да. Мастер, может быть, вы объясните мне, что из этого правда? Сначала я была немного влюблена в образ, который сама и придумала, затем узнала больше и испугалась. А потом увидела его вновь. Он совсем не похож на того монстра, каким его описывают. Усталый, больной человек. Сейчас мне его, наверное, жалко. Но иногда в нем проглядывает нечто, что заставляет мое сердце сжиматься от страха. Он действительно развлекается, пытая женщин, стариков и детей?
– Детей – точно нет. Я понятия не имею, что он делает в своей лаборатории, но ни один из купленных рабов так и не вышел оттуда. Трупы, кстати, тоже не выносили ни разу – я специально уточнял. Но людьми он не питается. Я как-то спрашивал его об этом. На самом деле иногда сквозь его броню высокомерного безразличия проглядывает нечто человеческое. Но такое впечатление, что он сам этого боится, пряча все самые добрые чувства за маской жестокости. По поводу второго по распространенности слуха – нет. Мы не любовники. Еще что-то?
Ответить Софья не успела.
– Госпожа травница, госпожа травница! – В комнату заглянула белобрысая голова. – Вы здесь? Уф! Это, там, в общем, народ. Жечь хотят!
– Кого хотят? – обернулась девушка. – Здравствуй, Клод.
– Да вас же хотят! У Морошки, коровы мельниковой, молоко скисло, а у бондарихи все цветы пожухли. Старая Порвирия говорит, видела, мол, как вы черной тенью над деревней летаете. А потом двух младенчиков нашли. Мертвых. И еще козу. Хотя ей так и надо. Уж больно злобная! – Паренек буквально захлебывался словами. – Так вот, народ собрался и решил, что это вы ведьмовством своим сгубили всех. И жечь вас хотят! А мамка меня сюда послала. Предупредить, значица. Вы ведь сестренку спасли. Никак, говорит, не может такая добрая девка ведьмой быть. Ну я и побежал. Со всех ног! Я ведь тоже сестренку люблю. Хоть и вредина она.
– Спасибо, Клод. И тебе, и матушке твоей. А теперь беги, чтобы никто тебя не хватился.
Мальчишка исчез. Некоторое время Софья смотрела в стену, кусая губы.