– Понятно. А засветился ты где?
– На Тургенева. Я туда как в сберкассу ходил: одностороннее движение, старый жилой фонд и чуть не в каждом доме дорогой магазин – если не золотом торгуют, то мебелью итальянской или кафелем из Испании.
– Антикварный магазин, – вспомнила я. – Мы там сегодня были.
– Во-во, и антикварный, у них тоже на ценниках нули считать замучаешься. Да что там, даже «Канцтовары» – уж, казалось бы, на карандашах и ластиках какие понты могут быть? Я специально, из любопытства, зашел посмотреть, так чуть в обморок не хлопнулся! Ручка шариковая за две тыщи баксов! Ладно, я понимаю, «Паркер», золотое перо и все такое, но две тыщи баксов! А настольный бювар из крокодиловой кожи? Какой придурок его купит за полторы…
– Николай Дмитриевич, не отвлекайтесь, – попросила я. – Крокодилы нас не интересуют, нас интересует заказчик.
– А что заказчик, – погрустнел Гусев. – Я же говорю, сам виноват, зачастил. Но мы ремонт затеяли, сантехнику поменять давно надо было, а тут у младшего сапоги зимние порвались не вовремя. Но я ведь не грабитель какой, я по совести, беру столько, сколько человек дать может. Три машины обработал, а жена говорит, что старшему, в институте, ежегодный разовый взнос платить надо. И придумали эти ежегодные взносы на нашу голову! Главное, оно бы ничего, не такие большие деньги, просто так все вместе собралось, что и туда надо, и сюда, одни дырки! Мне бы остановиться, подумать, сменить место… нет, побежал, как дурак, снова туда, на Тургенева. А этот парень вдруг подходит и меня за рукав хватает: поговорить вроде надо. Я так понял, он в магазине работает. А там же не окна – витрины во всю стену…
Мы с Гошкой переглянулись, и напарник кивнул мне, дескать, продолжай, хорошо идет.
– В каком магазине?
– Не знаю. Там три рядом, по четной стороне «Богемское стекло», а по нечетной – «Антиквариат» и «Букинист». В общем, он меня приметил и на мобильный телефон фотографировал. Первый раз просто так, случайно, как свидетель аварии, потом уже специально караулил. Я, конечно, открещиваюсь, но сам уже в уме прикидываю, сколько придется этому гаденышу отстегнуть и как бы ему голову заморочить, чтобы цену сбить. А он мне начинает вдруг песни петь, что восхищен моим талантом и давно такого человека ищет. Что хочет одну бабу разыграть и готов мне тыщу баксов за один прыжок отвалить! Тыщу, а?! – Гусев скрестил руки на груди и гордо задрал подбородок.
– Круто! – Я, как смогла, изобразила восхищение. – А вы что?
– Ха! Я сразу обнаглел и потребовал две, – ухмыльнулся Гусев. – А что? Он поторговался немного, но согласился. И спросил мой номер телефона, чтобы позвонить, сказать, когда и где эту бабу разыгрывать будем. А я у него мобильник с моими фотографиями забрал. Вот по этому номеру, говорю, и звони. Как сделаем дело, так я тебе его сразу верну, не сомневайся. Только фотки свои сотру, уж извини.