– Это не простые украшения, это амулеты фэн-шуй, – проворчал Гоша. – Служат для защиты и гармонизации биополя и еще для этого… как же она говорила… а, для контроля над потоками энергии Ци!
– Не очень-то ей помогли эти амулеты. – Александр Сергеевич, как всегда, был совершенно прав.
– Фэн-шуй, говорите, – нахмурился Стрешнев. – Кажется, я у свой Натальи какую-то брошюрку на эту тему недавно видел. Вернусь домой, найду и сожгу.
– Суровый сильный мужчина! – восхитилась Ниночка. – И решительный!
– А ты как хотела? С моей прекрасной половиной только так и можно. Ты же знаешь Наталью, у нее повышенная внушаемость – как начитается всякой дряни, так начинает мне жизнь портить. В прошлом году ее на вегетарианство пробило… Ребята, вы представляете меня вегетарианцем?
– Нет, – заверили мы Володю дружным хором.
А Ниночка, в качестве подтверждения, протянула ему ломтик колбасы.
– Спасибо. – Стрешнев, как мне показалось, проглотил колбасу не жуя. – Хватит, Нина, мне действительно пора бежать. Так где карта памяти?
– Зачем она тебе? Ты сам сказал, что там нет ничего интересного, – вмешалась я.
– Интересно, не интересно, а все равно – улика. – Стрешнев протянул к Нине руку. – Давай сюда.
– Сначала расписку напиши. – Нина сунула ему шариковую ручку и шлепнула на стол лист бумаги.
– Формалистка ты, Ниночка. – Володя быстро написал несколько строк и поставил широкую, размашистую подпись.
– Просто мой начальник любит порядок. – Нина оглянулась на Баринова.
– Именно так, – подтвердил шеф. – А порядок требует документального оформления.
– Сан Сергеич! – коротко хохотнул Стрешнев. – Вы ли это? Да в управлении до сих пор легенды ходят, как вы…
– Это же легенды, – быстро и, как мне показалось, слегка смущенно перебил его Баринов. – И вообще, теперь я сам начальство, у меня взгляды поменялись.
Гоша с Ниной переглянулись и тоже засмеялись. Александр Сергеевич нахмурился было:
– Может, хватит ржать? Не вижу никакой причины…
– А рапорт о Снегиреве? – тонким от смеха голосом взвизгнул Гоша.
Шеф не сдержался, расплылся в широкой улыбке.
– Тогда, со Снегиревым, хорошо получилось, – согласился он. – Приятно вспомнить.
Глядя на них, я тоже заулыбалась, хотя представления не имела, кто такой Снегирев и по какой причине Александр Сергеевич написал о нем рапорт. Это в нашей школе, где я, включая педпрактику, проработала больше пяти лет, все шутки я понимала с полуслова. А здесь… увы.
Даже через пять, через десять лет, я не буду знать историй из прежней, милицейской жизни моих друзей. Разве что Ниночка сжалится, расскажет что-нибудь по секрету.