Наконец Стрешнев ушел. Баринов встал, сделал пару кругов по приемной, несколько раз, разминаясь, взмахнул руками и остановился у окна.
– Повеселились и хватит, теперь давайте о деле. Что скажете, молодежь?
По заведенному в нашем агентстве порядку первой, как самая младшая и неопытная, обычно высказываюсь я.
– На первый взгляд наша клиентка выглядит достаточно подозрительно. Гошка вчера сказал, что видеонаблюдение ей понадобилось не для того, чтобы воровку найти, а чтобы выяснить, с кем ее муж роман крутит. – Я оглянулась на напарника, и он молча кивнул. – Я тоже считаю, что это вполне возможно. Но Татьяна Викторовна могла получить интересующие ее доказательства и каким-либо другим путем. Если это произошло, то у нее были все основания расправиться с Долли. Кроме того, она знала про камеру, и то, что камера исчезла, тоже не в ее пользу. Непонятно одно: если Кулиничева собиралась убить девушку, зачем она вообще к нам явилась?
– И второе непонятно: если продавщицу убила наша клиентка, куда исчезло золото? – подала голос Нина.
– Золото она могла прихватить попутно, для большей достоверности, – предположил шеф. – Хотела инсценировать ограбление.
– Нет, – возразила я. – Не похоже. Когда я пришла, Кулиничева была в полном ступоре, сидела и пасьянс раскладывала. А когда выяснилось, что золото пропало, такая истерика началась! Татьяна Викторовна даже снова заявила, что она наша клиентка.
– Что значит «снова»? – удивился Баринов. – А когда она перестала быть нашей клиенткой?
– Как вам сказать… – Я замялась, формулируя ответ, и меня опередил напарник.
– Мадам решила, что, поскольку ее проблемы с Долли решены, в наших услугах она больше не нуждается. – Гошка пожал плечами и осуждающе добавил: – И даже намекнула, что проделанная нами работа не стоит оплаты. Но, поняв, что осталась без золотишка, решила с нами дружить.
– Вот как? И на этом основании вы выводите ее из категории подозрительных лиц?
– Я не вывожу. Но и не ставлю на первое место. Меня больше заинтересовала безвременно погибшая. Ритка, ты, когда ее осматривала, на веревки обратила внимание?
– Да. Узлы сделаны очень небрежно, словно Долли связали только для вида…
– Вот и я о том же! – перебил меня Гоша. – Такое ощущение, что она добровольно позволила привязать себя к стулу!
– Хочешь сказать, что Долли была соучастницей ограбления, а потом что-то пошло не по сценарию? – сообразила Нина.
– Не по ее сценарию, – поправил Гоша. – Да, я считаю, что такой вариант возможен.
– Что ж, все логично, – согласился шеф. – Хозяйка придет, а продавщица связана и золота нет. Потом Долли рассказывает историю, как грабитель бросился на нее, привязал к стулу, заклеил рот… и кто ее сможет в чем-нибудь обвинить?