— Оставь меня в покое! Ты вообразил, что разбираешься во всем на свете и способен решить все проблемы, но ты же не Господь Бог и даже не психоаналитик! — Она вырвала свою руку и отошла от него. — Ты не можешь мне помочь, так что лучше не пытайся, ладно?
— Может статься, я понимаю больше, чем тебе кажется.
Роджер подумал, что сексуальная неудовлетворенность порой действует на людей самым странным образом. Если проблема Джулии состоит именно в этом, он охотно поможет ее решить.
— Нет, ты не понимаешь, — слабо возразила Джулия.
Он снова взял ее за плечи, приблизил к себе и наклонил голову, так что их глаза оказались на одном уровне.
— А я думаю, что понимаю, и могу тебе помочь. Мы вместе найдем лекарство от твоей болезни.
— Какое? — прошептала она.
— Например, такое.
Роджер легко коснулся губами ее губ. Взгляд Джулии утратил ясность, а когда язык Роджера проник в ее рот, то ясность утратил и разум. Она стала глухой ко всему, кроме ощущений, который рождал в ней Роджер; наслаждение наполнило каждую клеточку ее тела. Джулия полностью доверилась ему, и, хотя Роджер к ней почти не прикасался, она чувствовала себя как в теплом безопасном коконе. При помощи одних только губ и языка Роджер показал ей, как можно заниматься любовью, и изгнал прочь темные воспоминания, которые таились в глубинах ее памяти. Он довел ее ощущения до небывалой остроты, и каждый из его поцелуев нес в себе обещание, что следующий будет еще приятнее. Наконец он отстранился немного и, почти касаясь ее губ, прошептал:
— Ну что, Джулия, ты согласна, чтобы я излечил тебя от этой проблемы?
Она всмотрелась в его глаза, ища в них сарказм или презрение, но нашла только нежность, от которой внутри у нее разлилось приятное тепло, — нежность, приправленную небольшой порцией юмора.
— Да, доктор, я согласна принять ваше лечение, если только это не больно.
Роджер положил руку на затылок Джулии и снова поцеловал ее.
— Расслабься, детка, я не причиню тебе боли.
Он потерся носом о ее щеку, и Джулия задохнулась от удовольствия. Она обняла его за талию и, чуть выждав, начала несмело гладить его спину.
— Все еще побаиваешься? — шепотом спросил Роджер, приблизив губы к ее уху.
— Нет.
И Джулия действительно не боялась. Впервые в жизни ее влечение к мужчине не было отравлено страхом.
— Это хорошо, — удовлетворенно произнес Роджер, улыбаясь.
Их губы снова сблизились, но Роджер немного отстранился, чтобы посмотреть Джулии в глаза, и только потом снова коснулся ее губ. Поцелуй становился все глубже, у Джулии, подхваченной новыми, удивительными ощущениями, закружилась голова.