Неожиданно дверь отлетела к стене, и в проеме возник растрепанный Фэй с изящной дамской туфелькой в руке. Усевшись на диван, он элегантно закинул ногу на ногу.
— Кровосос наказан,— изрек он и проорал в сторону спальни: — Ты будешь слушаться свою крестную фею?!
В ответ из-за стены донеслось слабое богохульство, относившееся ко всем феям в общем, к их родителям и родителям их родителей в частности. Заслышав это, Кристиан побагровел и вновь скрылся из вида.
Блондин отвлекся от чертежной доски и широко улыбнулся, отчего Мариса сразу же позабыла всё своё недовольство.
— Предлагаю прогуляться,— сказал он, а его солнечная улыбка продолжала манить и дразнить. — У меня есть множество достоинств, на которые тебе стоит посмотреть.
Энн было восемь лет. Она уже училась в школе и умела вязать носочки для своих кукол. По её мнению, это с лихвой уравнивало её в правах с взрослыми, однако — увы — больше так никто не считал, и ей приходилось все так же залезать под одеяло сразу после ужина. Хотя из чувства протеста Энн не засыпала раньше полуночи — ведь в положенное время ложатся спать лишь маленькие.
В тот вечер она сидела в кровати и упорно таращилась в прозрачный сумрак, сквозь который проступали очертания мебели. Засыпать Энн не собиралась… Да ей бы и не дали.
Когда часы внизу пробили одиннадцать, в её комнате появился монстр. Но явился он совсем не из шкафа, где ему полагалось жить, а вломился прямо в дверь. Пахло от него точь-в-точь как от папы каждый субботний вечер, а выглядел он так, словно сошел со страниц книжки про пиратов.
Когда незнакомец склонился над кроватью, Энн не испугалась, лишь больно-пребольно укусила его за палец. А после вежливо, как учила её мама, осведомилась о его имени.
Дядю звали Лис. Весьма странное имя, но девочка решила не обращать на это внимания. Взрослые часто вели себя глупо и непонятно.
Представившись, дядя ухватил Энн поудобнее и выпрыгнул в окно. От удивления девочка даже забыла закричать. Когда же она издала первый писк, было уже поздно — Лис стремительно несся по кривым улочкам Петрополиса.
Спальню наполнял прозрачный сумрак, разбавленный мягким светом уличных фонарей. Тюль невесомой паутиной реял у открытого окна, отбрасывая на стены причудливые тени. За тюлем всё так же покачивались гроздья туфель.
Арно тяжело выдохнул, впившись пальцами в бархатную обивку кресла. Где-то под столом должен был валяться пузырек с успокоительным…
В следующую минуту он обнаружил себя ползающим по ковру. Отыскав пузырек, он высыпал на ладонь целую горсть бурых кругляшей. Но проглотил всего лишь три — ровно столько, сколько было обозначено в рецепте. Следом глотку обжег теплый виски.