Мальчик почувствовал в ней родственную душу. В ее крике были гнев и ярость, растерянность и недоумение. Он понимал ее состояние. Он знал, что она испытывает.
Не обращая внимания на взрослых, старавшихся подойти к девочке — так укротитель львов приближался бы к раненому львенку, — Дэниел Крокер направился прямо к ней. Забравшись на ступицу колеса, он перебросил ногу через бортик повозки. Все внимание девочки было сосредоточено на собравшихся из-за нее людях, и она не заметила Дэниела, пока он не положил ей на голову свою ладонь.
Девочка замолчала. Их глаза встретились. Его — синие и ее — цвета темно-зеленого мха.
— Я знаю.
Он произнес только эти два слова. А потом, встав на колени на соломенной подстилке, неловко обнял девочку за плечи.
Она ухватилась за Дэниела, молча сотрясаясь всем телом. Но она не плакала. Надтреснутым голосом она снова и снова повторяла: «Мама».
Денвер, штат Колорадо, 5 января 1885 года
Сьюзан Херст убрала с лица золотисто-каштановую прядь и поплотнее закуталась в халат. Если обнаружат, что она поздно ночью ходит по коридорам школы св. Франциска, не оберешься вопросов. Но сейчас у Сьюзан было слишком много собственных вопросов, на которые она не знала ответа, чтобы беспокоиться еще и об этом.
Только раз она помедлила на своем пути. Сьюзан заглянула в дверь спальни находившихся на ее попечении самых маленьких девочек. Дюжина растрепанных головок покоилась на перьевых подушках. В воздухе слышалось сонное дыхание, сопение, бормотание.
Девушка позавидовала им. Сама она не спала уже несколько недель. Нет, ее не мучили кошмары. Напротив, она предпочла бы их. Тогда у нее хотя бы появилась причина, из-за которой было страшно каждый вечер ложиться в кровать и предаваться сладким мечтам.
Оставив малышек, Сьюзан побежала по коридору к ведущей вниз лестнице. Она не взяла свечу, и темень была непроглядная. Но ноги хорошо знали дорогу по извилистым коридорам, которые соединяли жилую часть здания и маленькую школьную церковь в сердце дома.
Сьюзан пришла сюда учиться четырнадцать лет назад. После четырех лет обучения она осталась в монастыре, чтобы сделаться монахиней. Но время умеет взять человека в плен. Будущее пугало Сьюзан, заставляя принять решение, которое навсегда привязало бы ее к ставшему привычным, как дыхание, укладу жизни.
Дверь, ведущая в часовню, бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях, не выдав Сьюзан. Оказавшись внутри, она в нерешительности остановилась, рассматривая искусно выполненный витраж позади алтаря. Сквозь похожие на драгоценные камни стеклышки просачивался лунный свет, наполняя помещение неярким сиянием.