Направив мысли в более пристойное русло, Сьюзан яростно взбила подушки и положила их на место. Дэниел откинулся и довольно вздохнул:
— Спасибо.
— Чувствуешь себя лучше?
— Да. Я же говорил, что мне нужно только выспаться.
У Сьюзан было другое мнение на этот счет, но она воздержалась от комментариев.
— И что же Эсси прислала для вечерней пытки? Овсянку?
— Нет, она хочет, чтобы ты побрился и подстригся.
— Зачем это?
— Она говорит, что ты похож на хулигана.
— Я и есть хулиган.
— Но, может, она хочет, чтобы ты так не выглядел.
Дэниел улыбнулся и провел пальцем по руке Сьюзан.
— Ты набираешься опыта.
Сьюзан подпрыгнула от неожиданной ласки.
— В чем? — сдавленно переспросила она.
— В шутках. Поддразнивании. Я помню, когда на все мои вопросы и слова я получал от тебя односложные ответы «да» или «нет». Но видимо, ты этого не помнишь?
— Нет.
Он довольно рассмеялся ее односложному ответу.
Сьюзан обрадовалась. Она не помнила, когда в последний раз слышала смех Дэниела. Судя по его удивленному виду, он тоже. Возвращение в приют сослужило им обоим хорошую службу. Знакомая, непринужденная атмосфера позволила им вспомнить счастливое время, когда взрослая жизнь представлялась чем-то совсем несложным.
Сьюзан налила в таз горячей воды, принесенной из кухни, и протянула Дэниелу полотенце и бритву.
— Сначала побрейся.
— Нет.
— Что значит — нет?
Он вытянул вперед руки. Несмотря на день отдыха, они все еще дрожали. Какие большие ладони. Большие и сильные. Но они, наверное, могут быть и ласковыми, когда надо. Или когда захотят.
— Если я попытаюсь побриться, я, скорей всего, перережу себе горло. Передай Эсси, что я сделаю это завтра. Или послезавтра.
— Может, я смогу.
Дэниел переждал секунду, прежде чем ответил:
— Сможешь.
Голос у него сел, его звук отозвался в каждом уголке сознании Сьюзан.
Девушка старалась избегать взгляда серо-голубых глаз. Она без нужды поправила разложенные на подносе бритвенные и прочие принадлежности.
— Что ты так на меня смотришь? — едва слышно проговорила она.
Бессознательно она поправила свой шерстяной головной убор.
— Волосы не в порядке?
— Я несколько лет не видел их распущенными.
— А я и не ходила с непокрытой головой.
— Почему?
— Для женщины волосы часто являются предметом тщеславия.
— У тебя очень красивые волосы. Густые, шелковистые.
— Не надо.
— Что — не надо?
— Не надо этих разговоров.
Сьюзан схватила с подноса чашечку для пены и начала энергично взбивать мыльный раствор.
— Они отрежут твои волосы, Сьюзан. Она продолжала молча взбивать.
— Они оставят у тебя на голове лишь ежик волос.
Нельзя показать ему, насколько это замечание ранит ее. Волосы не должны быть предметом тщеславия, но это