– Простите, ваше величество, – непочтительно оборвала ее я, – давайте начистоту.
Она моргнула несколько раз, изображая непонимание, а потом махнула рукой:
– Давайте.
– Почему вы послали этот портрет мне, а не императору, к примеру?
– Вы так плохо обо мне думаете?
– Я думаю о вас как об умной и расчетливой правительнице. И не понимаю, отчего вы не использовали такой козырь.
– У меня есть копия, – лучезарно улыбнулась она. – Но сейчас это ничего не даст. Истман не поверит на слово, не поверит неизвестно кем и когда сделанным портретам. Да и война империи с Лар’элланом имеет целью не только добычу древних мощей.
– Но усыпальница существует?
– Да. Между землями эльфов и холмами тэвков, в Мертвых пустошах. Но ни нам, ни перерожденным не известно ее точное местонахождение. И императору, думаю, тоже. Разве что Рина явилась к нему во сне и указала путь, в чем я сомневаюсь: она была напрочь лишена чувства юмора.
Зато у ее величества с этим все в порядке: помотать Истмана по лесам Саатара, завести в пустоши, впустить в древний склеп, а потом сказать, что вышла накладка, и отправить его обратно в Восточные земли, в надежде на то, что моя кость уж точно станет ему поперек горла – шутка как раз в духе Аэрталь. Выставить императора идиотом перед подданными и предложить им более подходящего правителя. Впрочем, думаю, мои кости она оставит на самый крайний случай. Как не скажет ничего и своему союзнику Дистену – незачем поднимать шумиху раньше времени.
– Все намного сложнее, Галла, – произнесла она так, словно смогла прочесть мои мысли. – Это не первая война на моем веку, и, когда она закончится, я начну готовиться к следующей. Но есть вещи опаснее войн.
Как ни велико было мое любопытство, что-то подсказывало, что не стоит уточнять, что она имела в виду. Ни к чему мне это, ох ни к чему…
– С кровью вы унаследовали не только дар. Рина всегда была замкнутой. Жизнь не жалела ее, и в вашем возрасте она не доверяла уже никому. Даже в Лесу, среди друзей, так и не оттаяла. Дэрия была открытой девочкой, но с годами стала похожа на мать. И в вас это есть – скрытность, подозрительность. Это наследственные черты, а наследственность, как я вижу, сильна в вашем роду.
– Дэрия – это дочь Велерины?
– Да. Но я мало что могу о ней рассказать. Не знаю, кто был ее отцом, не знаю, что случилось после того, как она ушла из Лар’эллана. На долгие века история вашего рода была скрыта от меня. Может быть, потому, что в нем не рождалось до вас детей, наделенных даром. А может…
Она умолкла, оставив при себе невысказанные предположения. Поглядела на меня долгим, задумчивым взглядом, то ли оценивая, то ли сравнивая с давней подругой. Но выводами тоже не поделилась.