Я до того растерялась, что выронила из рук термометр. Он упал и разбился. Меня прямо в дрожь бросило.
«Какой муж? Кто? Вэли или Искэндер? С кем встречусь? Кого увижу?»
— Эх ты, голову потеряла на радостях! Ну, ну! Не буду мешать. Ухожу, ухожу. А ты встречай муженька-то. Ведь, поди, соскучилась.
И она ушла.
Я осталась одна.
«Нет, — думала я, — это не Искэндер. С ним у меня покончено раз и навсегда. Да ведь и в доме отдыха его никто знать не может. Но если это он, то ничего страшного нет. Увижусь, поговорю, и волнению конец. А вот если Вэли, тогда что? Что сказать? Как объяснить детям, знакомым? Вот стыд, вот позор!»
От всех этих треволнений у меня заболела голова. Я решила идти домой, а там будь что будет. Открыла дверь. Передо мной стоял Вэли Сафиуллин.
— Можно? — спросил он.
— Пожалуйста.
Он вошел. Я сразу заметила, как он изменился, возмужал, окреп. Только глаза его были прежними.
Лицо Вэли сияло от радости.
— Кто думал, Галия, что через много лет мы встретимся в Адрасе! — воскликнул он.
— Да… — сказала я, не зная, что ответить.
— Ну, как поживаете? Не забыли ли меня? — живо говорил он. — А я часто вспоминал рабфак, наши вечера, вас…
Так прошли первые минуты.
— Что ж к себе не зовете? — пошутил Вэли. — Чайком бы угостили, с семьей познакомили…
Я стояла, не зная, что сказать, что сделать. Ведь, приведи я его к себе домой, дети немедленно ринутся к нему с радостным криком: «Папа, папочка!» На стенах он увидит свои фотографии.
Но отступать было нельзя, тем более, что встреча была неожиданная и очень дружеская. Да и расставаться с ним, откровенно говоря, мне не хотелось. Я смотрела на него, и он казался мне близким, родным человеком.
Мы вышли из амбулатории, а я еще не приняла решения. И тут только сообразила.
— Вот видите тот белый домик, — сказала я. — Это моя квартира. Вы не сердитесь, после приема надо себя немного привести в порядок. Минут через десять-пятнадцать, если разрешите, буду вас ждать. Хорошо?
Вэли сразу же согласился.
Вернувшись домой, я отослала детей в лес, за ягодами, накрыла на стол, переоделась.
Карточки решила оставить на месте.
Самовар шипел на столе. Вэли вошел, снова пожал мою руку.
— Да у вас не хуже, чем в городе, — сказал он, осматривая мое жилище.
Я не спускала с него глаз. Взгляд его упал на карточки. Он удивленно посмотрел на них, еще и еще раз, но промолчал.
Разговор стал откровенным немного спустя, когда мы сидели за чаем.
— Галия! — сказал он. — В доме отдыха, к моему удивлению, мне сразу же сообщили, что здесь в Адрасе работает моя жена. Меня так уверяли в этом, что я отнесся к этому странному сообщению осторожно и решил, прежде чем соглашаться или отрицать что-либо, узнать в чем дело. Ведь в дороге, в домах отдыха случаются всякие приключения. Встретившись, люди быстро друг с другом знакомятся, делятся секретами, дружат, хотя, быть может, впоследствии никогда больше не встретятся. Так и тут. Я решил, что была какая-то история, но что меня с кем-то путают. Не желая огорчить невинного человека, я решил пойти прямо сюда. Но когда врач дома отдыха рассказал мне о вас, описал вас, назвал Галией — я задрожал. — О! — сказал я. — Галия — моя жена! — Всю ночь я не спал. Я думал, что их ввели в заблуждение наши одинаковые фамилии. Я думал, я догадывался, и вот я у вас. Не скрою, Галия, мне радостно слышать, что вас называют моей женой. Я узнал, что это недоразумение. Однако я прихожу к вам и вижу себя на фотографиях вместе с вами, с детьми. Я вижу все это и не верю своим глазам. Кто этот человек — мой двойник? Вашим мужем был актер Искэндер, но одновременно вашим мужем оказывается человек, снятый вот тут, на фотографии. Что это за история? Я положительно отказываюсь что-либо понять.