– Что, Анна мозги вскипятила? – иронично заломил бровь оружейник, спрыгивая через перила на землю.
В ответ де Крайто так на него взглянул, что Виктор понял: не только вскипятила, но и всыпала туда ложку красного перца, а после хорошенько взболтала. Ну как тут не пожалеть несчастного влюбленного?..
Хьюго уж было развернулся, чтобы уйти, но вместо этого вновь от души треснул кулаком по опоре. Сверху посыпалась труха, и парню пришлось поспешно ретироваться из-под лестницы. Виктор неодобрительно глядел на него, и поэтому де Крайто волей-неволей пришлось пуститься в пространные объяснения…
Выслушав путаные, маловразумительные речи, байкер хмуро поскреб небритый подбородок и тоскливо взглянул на Хьюго. Каким бы огромным ни оказалось искреннее желание послать заклятого коллегу куда подальше, оружейник сдержался: обычно надменный и самоуверенный де Крайто сейчас выглядел откровенно жалким.
– А ты с Эриком говорил? – сжалился над ним байкер.
Оценив испуганную гримасу, исказившую точеное лицо Хьюго, Виктор только покачал головой, в очередной раз поражаясь педагогической выдержке Профессора.
– А надо бы, – вынес он назидательный вердикт. – Поговорил бы с князем, взял бы Анну в оборот и не ныл бы под чужим гаражом.
Лицо де Крайто перекосилось еще больше и, окончательно растеряв остатки загара, приобрело цвет свежеоштукатуренной стены. Ярость, отчаяние, острое желание почесать кулаки о наглую небритую физиономию Виктора настолько явно отразились в угрожающе сузившихся глазах молодого мага, что байкер, криво усмехнувшись, ловко перехватил его за локоть и потащил в сторону церкви…
Хьюго шипел, дергался, цедил сквозь зубы какие-то ругательства, но вырваться из цепких пальцев оружейника так и не сумел. Виктор отпустил его, лишь когда они очутились в закутке, в последние месяцы служившем отделу медпунктом, а Эрику – рабочим местом. Затолкав парня внутрь, Виктор встал напротив двери, скрестив руки на груди и перекрыв де Крайто путь к отступлению. Князь, оторвавшись от своих записей, развернулся в сторону вновь прибывших и хмуро уставился на них исподлобья, словно вопрошая: «Что надо?»
Князь Высокого дома ди Таэ, так же как и его сестра, терпеть не мог канун Самайна: все валилось из рук, а организм охватывало паршивое лихорадочное состояние. В такие дни даже кофе, вместо того, чтобы бодрить, нагонял сон, а пиво валило с ног не хуже знаменитого тролльего горлодера. И вот, похоже, все окружающие князю на радость решили расстаться со здоровьем именно в этот день! В тот самый день, когда он вообще предпочел бы не вылезать из постели и в кои-то веки насладиться заботливой суетой других вокруг своей драгоценной персоны. Но о заботливой суете Эрику осталось только мечтать, ибо Реальность не преминула напомнить, что дама она суровая, на сей раз явив себя князю в виде парочки шальных коллег. Первый из них выглядел сердито-отчаянным, словно загнанный в угол пасюк; а второй – так, будто собирался сделать из князя соучастника в особо извращенном злодеянии. Впрочем, против извращенного соучастия Эрик ничего не имел, особенно в том случае, если объектом злодеяния выступит Хьюго де Крайто.