Как-то он крайне высокопарно для подретушированного "гопника" изъясняется!
- А... Ты из этих... Понятно... - с издевкой закончила я, принимаясь за чай, заодно попробовала выпечку. Пирог с лимонной начинкой оказался ужасно "магазинным" и его отложила. "Покупную сдобу не люблю", - подумала я.
- Из каких "этих"? - передразнил он.
- Ну из этих, которые, так сказать, "не чета" остальным, - с сарказмом уточнила я и не сомневаясь в его ответе, продолжая, - людей, не знающих сочувствия. Настолько увлеченных своими "высокими замыслами", что идущих по трупам ради достижения цели. Людях, которые искренне верят, будто законы писаны для заурядных созданий вроде нас с Маришкой.
Момент, пока он обдумывал мои слова, я использовала, чтобы добавить Маришке чаю.
- Я вот сижу и не могу понять с чего ты такая дерзкая? То ли глупая совсем, то ли наглая, то ли что-то имеешь в рукаве?! - цинично ответил мне "не чета прочим человекам".
Маришка, с интересом следившая за нашим разговором, вела себя как взрослая тихо, только внимательно прислушиваясь. Я продолжила:
- Классику читать надо! В "Преступлении и наказании" как раз все о тебе было! - я сделала большие глаза и кивнула. - Был один такой тип, как ты, Раскольников звали. Да-да - он плохо кончил! - голосом ерничала я, кивая головой, при этом губами элегантно снимая сосиску с вилки.
Он в ответ одарил меня высокомерной улыбкой "знаем мы вас, умников!". Ровные белые зубы, бронзовый загар - автоматически отметила я. Не пройдет! Я не люблю красивых и подлых. Я люблю надежных и умных.
- Я закончу хорошо, не сомневайся! Тео мне все на блюдечке выложит! - заверил "красавЕц".
В ответ я недоверчиво нахмурилась, и речитативом процитировала предложение из "Преступления и наказания":
- "Обыкновенные люди должны жить в послушании и не имеют права переступать закона, потому что они, видите ли, обыкновенные. А необыкновенные имеют право делать всякие преступления и всячески преступать закон, собственно потому, что они необыкновенные", - пока он пытался обдумать мои слова, я желчно вставила. - Те, в 17-том да и 41-ом другие, тоже были уверены, что кончат хорошо, что служение великой идее освобождает их от общепринятых норм, оправдывает убийства и насилие, тем более над "тварями дрожащими", "людским муравейником", или как сейчас говорят "быдлом" к которому принадлежит основная масса людей.
- Вздор... - он насмешливо улыбнулся, тут же поменял позу - вальяжно расселся, отвалившись от стола и качая ногой в черной туфле с длинным носом и попивая чаек из чашки с блюдцем.