— Смертный приговор?
— А что полагается у вас в Британии за шпионаж в военное время? Но вам решать. Ваш это человек или нет?
— Нет. Повторяю, что я не отдавал матросу Райли никаких приказов. И мне неизвестно, чтобы такой приказ отдавал кто-то из наших официальных представителей.
— Тогда прочтите и подпишите вот здесь.
— О, конечно.
«Правительство не любит, если ему создают проблемы, — подумал капитан, возвращая подписанную бумагу офицеру НКВД, этой ужасной русской тайной полиции, — а русский протест — это проблема, хоть и небольшая. Но правительство никогда и ничего не забывает и при случае предъявит счет. Мне или компании-судовладельцу, неизвестно еще, что хуже лично для меня. Потому что судовладелец тоже не забудет ничего. И если меня с позором выкинут с мостика, после не возьмет ни одна другая компания… Ну а Райли сам виноват. Знал, на что шел. И не справился. Что ж, горе проигравшему!»
Лейтенант Юрий Смоленцев, «Брюс».
Там же, тот же день.
Вечером вернулись наши. Без предупреждения.
Мы в «спортзале» были. Я, Рябой, Валька, Андрей, еще Воронов с тройкой своих, еще Ермилов, лейтенант со «щуки» и двое морячков с нее же — больше в «зале» просто не вмещалось. Лупили-швыряли мы местных все ж с осторожностью, чтоб не покалечить, обозначали больше.
А что еще вечером на заводе делать? На звезды смотреть или на огни цехов, где ночная смена? Раньше, в походе, в каютах сидели, читали или на ноутах в «Варкрафт» или «Морровинд» рубились. Так библиотеку, считай, всю конфисковали, а навыки боевые много полезнее себе прокачивать, чем компьютерному персонажу — война, однако, хочется дожить, а сэйв не предусмотрен.
И вдруг дверь распахивается и входит наш Андрей Витальевич, кап-три. Большаков! Рукой нам машет: ничего, продолжайте, я посмотрю. Да где уж там!
А у него на кителе — Золотая Звезда! Вид, настроение — как у моего кота после целой миски сметаны! Мы, конечно, мордобитие прекратили, к нему все — как там, в Москве, где остальные? А он: мне и командиру сам Сталин звезду Героя вручил, мне — за Хебуктен, Михаил Петровичу — за «Шеер», но вы не огорчайтесь, с нами московские товарищи приехали во главе с самим наркомом Кузнецовым, завтра с утра нас будут смотреть, а также к присяге приводить тех, кто СССР уже не застал, и награды вручать всему экипажу. И по секрету скажу: вас всех к Красной Звезде представили за то дело на аэродроме.
— А Москва какая сейчас? А какой он, Сталин?
И тут прибегает матросик с «Воронежа». И говорит: меня и Андрюху — на борт, ищут. Кто, зачем? «Жандарм» Кириллов у командира? Все ясно тогда. Идем.