Северо-западнее Сталинграда бойцы Н-ского гвардейского соединения за два дня боев с противником истребили до 2000 немецких солдат и офицеров, сожгли и подбили 15 танков и 2 бронемашины, уничтожили 11 орудий, 23 пулемета и 3 минометные батареи. На другом участке немцы несколько раз атаковали одну нашу стрелковую часть. Атаки противника отбиты. Гитлеровцы потеряли в этом бою только убитыми до 300 солдат и офицеров. Нашими бойцами захвачено около 200 винтовок, 19 пулеметов, 42 000 патронов, 10 километров телефонного кабеля и другое военное имущество.
В районе Моздока Н-ская часть в упорном бою с противником уничтожила 4 танка и истребила свыше роты немецкой пехоты. Группа бойцов под командованием лейтенанта Цветова заняла одну высоту. В схватке с врагом боец тов. Сакварелидзе одним из первых ворвался на высоту и гранатой уничтожил 8 гитлеровцев.
Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.
Подводная лодка «Воронеж». Белое море.
Ну наконец-то в море!!!
Только прилетели — а Ли-2, между прочим, не лайнер «Аэрофлота», — началось!
Вечером в Архангельск — в штаб Беломорской флотилии. Высокие гости там застряли, до утра, а мы, и «жандарм» с нами — куда ж без него! — погрузились на «мошку» и рванули в Северодвинск, чтоб к визиту самого главкома устранить возможный непорядок.
Сразу по приезду — разборки шпионской истории. Затем на лодке, узнав КТО будет утром, Петрович развил бурную деятельность по наведению чистоты и порядка. Затем выяснилось, что местной формы «при всем параде» нет, а в своей, с погонами, как-то неудобно. Тут Кириллов лишь рукой махнул: в Полярном ордена и на повседневную вешали, только чтоб чистое, а то если в масле и мазуте, то и впрямь нехорошо. Так что была еще банно-прачечная ночь. Я же в это время с командирами БЧ прикидывал, как и что показывать. И кому — тоже существенно: главком Кузнецов и комфлотом Головко нашу главную тайну уже знали, а вот «товарищи ученые» — пока нет; значит, нужно было продумать, чтоб не пересеклись. Это при том, что Серега Сирый в темпе разбирался со своим заведованием, что там было без него, и, конечно, обнаружил какие-то огрехи.
Так ночь и прошла. Высокая комиссия прибыла на тральщике, ошвартовались прямо к стенке завода.
Честно признаюсь, я очень волновался. Адмирал Кузнецов — это ж фигура! Которую я весьма уважал еще с той жизни.
«Товарищ народный комиссар Военно-морского флота! Подводная лодка К-25…»
Экипаж тоже был проинструктирован, в том числе и о том, что «командиры и краснофлотцы — служу трудовому народу»; «офицеры и матросы — служу Советскому Союзу» будет введено в январе сорок третьего вместе с погонами. Хотя, как мне показалось, некоторые все равно отвечали, как привыкли.