Насчёт же нравственной стороны религиозных воззрений я должен высказать ещё следующее убеждение. Каково бы ни было происхождение различных верований: поэтическое, символическое, или какое-нибудь другое, во всяком случае я предполагаю, что нравственная сторона этих верований должна была соответствовать нравственным понятиям того времени, в котором они сложились. Невозможно, чтобы человек когда-либо облекал свои религиозные воззрения в такую форму, которая противоречила бы нравственности своего времени; невозможно, чтобы божеству приписывались такие качества и поступки, которые считаются в данное время непозволительными. Если даже и не предположить, что божеству, вследствие почтения к нему, приписывались только самые лучшие качества, то наверное можно сказать, что из боязни к нему люди никогда не осмеливались придавать ему качества, считавшаяся у них дурными. [24]
Лучшим подтверждением этого предположения служат те случаи, в которых божеству приписывается какое-либо качество, сделавшееся впоследствии неразлучным с представлением этого божества. Если со временем подобный эпитет оказывался ненравственным, то благодаря связи его с именем божества изменяется и его значение. Так, например, Эйхгофф показал, что грубое понятие о зависти богов (φθόνος θεών) получило со временем, сообразно с развитием нравственных понятий, глубоко нравственное значение. [25] Тем более, при самом появлении известного религиозного верования мы должны предполагать полнейшее соответствие формы, послужившей выражением ему, с нравственными понятиями именно того времени, в которое оно слагалось. Итак, по моему мнению, божеству приписываются качества, если не самые лучшие, то по крайней мере индифферентные в нравственном отношении, но ни в каком случае не приписываются качества безнравственные, по понятию времени, в котором слагалось известное религиозное воззрение. Поэтому, если мы, например, в теогонии Гесиода находим много таких элементов, которые в его время должны были почитаться безнравственными, то это обстоятельство и служит именно доказательством, что эта поэма не есть простое произведение собственной фантазии Гесиода, а только собрание более древних преданий, приведённых им в порядок в том виде, конечно, как он их сам понимал.
§ 5. Краткий взгляд на труды по истории греческой этики
При исследовании развития нравственных понятий в Греции, учёные уже давно стали пользоваться сказаниями о героях Илиады и Одиссеи с целью восстановить картину так называемого героического быта. Первоначально эти сказания принимались за исторические факты, поэтому и выводы о нравственности, основанные на них, сперва никаким образом не могли представляться неуместными. Теперь же, когда, при помощи сравнительной мифологии в большей части этих сказаний открыта чисто мифическая основа, то составленные раньше понятия о героическом веке лишились основания. Тем не менее существуют, однако, учёные, которые и до сих пор не перестают употреблять этот ненаучный термин, хотя и очевидно, что допуская в истории век героев, они должны были бы, на тех же самых основаниях, признавать и реальное существование века греческих богов. [26]