Мои ноги дрожат. Зубы кромсают нижнюю губу. Распятая поперек кровати, я захлебываюсь воплями ужаса и одновременно восторга, мольбами о пощаде, импровизированными признаниями в любви. Еще, еще... Он никогда не остановится. Он вскрывает меня, как морскую раковину, раздирает, как дичь на пиру. Я снова девственница, и чужеземный варвар с жестоким сладострастием насаживает меня на член и извергает в мое саднящее лоно потоки горячей лавы. О, мой бог... Я убита.
Пока я пытаюсь вновь обрести дыхание, Нейл успевает принять душ, выкурить сигарету и принести из холодильника бутылку минеральной воды. Эту бутылку он для начала прикладывает к моей заднице, исторгая у меня пронзительный вопль, и только потом использует по назначению, то есть попросту пьет из нее. Глаза у него поблескивают от удовольствия.
Когда я возвращаюсь из душа, он лежит на кровати в своих застиранных синих джинсах, скрестив длинные ноги, и курит сигарету. Он лежит на спине, без подушки. Табачный дымок тонкими колечками уплывает к потолку. Тщательно я обследую его торс, не оставил ли неосторожный блондин каких-нибудь следов своей преступной страсти. Нейл беззвучно смеется. Я отбираю у него сигарету и нетерпеливым жестом приказываю ему перевернуться на живот.
— Глупая женщина. Я же сказал тебе: ничего не было.
Но над локтями обеих рук я обнаруживаю синяки, как будто кто-то силой удерживал его на месте или, наоборот, тащил куда-то... к примеру, на кровать.
— А это что такое?
Нейл посмотрел на синяки.
— А... — Отрывисто усмехнулся. — Это наша традиция. Бой без оружия и без правил. Просто стряхнуть с себя всю фальшь. Побыть таким, какой ты есть на самом деле. Не так часто это удается, знаешь ли.
— С Томом тебе это удалось?
— Не вполне. Я все время помнил о том, что мы не одни.
— А с Ронаном, значит, удалось?
— Да. Как обычно. Он хороший боец, выносливый и хладнокровный.
— Кто же победил?
— На этот раз я. Иначе и быть не могло. Хотя раньше бывало по-всякому.
— Где вы бились?
— В крепости. Да, прямо внутри. В семь утра там не было ни одного человека.
Два гибких, стройных силуэта на фоне полуразрушенных стен оружейных складов. Прозрачный утренний свет. Бой без оружия и без правил.
На спине под лопаткой цветет пышным цветом еще один синяк. И на боку.
— Схватка доставляет вам удовольствие — и тебе, и ему. Значит ли это, что вы любите друг друга?
— Ни с кем, кроме него, тебе не хотелось биться снова и снова.
Он лежит, уткнувшись лбом в подушку, не отвечая.
— А Джеффри? С ним было иначе? Неужели безо всякого удовольствия?
— Безо всякого. Но в каком-то смысле я благодарен ему. Навязчивые воспоминания о кошмарах моей юности в конце концов побудили меня заняться айкидо.