«Как он изменился, — подумала Женя, — встретила бы его на улице, не узнала».
Из худощавого юноши Смирнов превратился в вальяжного полнеющего мужчину. Остались прежними только черные густые кудри и мечтательные серо-зеленые глаза, которые Виктор прятал теперь за очками в тонкой дорогой оправе.
— Привет, — произнес он, — ты удивительно точна, и это мне нравится. Заходи, посмотри, какую недвижимость я себе приобрел.
Смирнов сказал это с нескрываемой гордостью, впрочем, ему было чем гордиться. Такие квартиры Женя видела только на страницах журналов. Белые стены, просторные комнаты, изысканная дорогая мебель. Ковры на полу, лампы, абажуры которых казались произведениями дизайнерского искусства. В столовой ничего, кроме большого стола и плетеных кресел, а стены обшиты панелями светлого дерева. В кабинете — массивный стол, и на нем — старинный бронзовый письменный прибор.
— А у тебя хороший вкус, — сказала она, и лицо Смирнова засияло от удовольствия.
— Что ж ты хочешь, искусствоведческое образование плюс бешеные деньги.
— А там что? — спросила Женя, указывая на лестницу, ведущую наверх.
— Мансарда, там у меня спальня и ванна с сауной, а для бассейна места не хватило. Захочешь попариться — приходи.
— Ты один здесь живешь?
— Да, — грустно ответил Виктор, — большая квартира, «Мерседес», а счастья нет. Счастье в любви. Знаешь, — пожаловался он, — отгрохал себе такую квартиру, а получается, что кого попало в нее не приведешь. Охотниц много, но надо выбирать, думать, а рассудок убивает чувство. Но это все пустяки, — спохватился он, — давай я лучше кофе сварю, за кофе и поговорим.
Кофе пили на кухне, такой же новенькой и нарядной, как и вся квартира. Жене было хорошо за этим столом, с красивой чашкой в руке; ей нравился кофе, шоколадное печенье и тоненькие пластинки дорогого французского сыра. Хотелось просто сидеть вот так и болтать о прежних временах. Но Виктор первый заговорил о деле.
— Значит, тебя сократили. Неудивительно, сейчас все музеи в плачевном состоянии, искусство никому не нужно. Все знают только несколько фамилий художников, картины которых стоят на аукционах бешеные деньги, да антикварную мебель, которую скупают «новые русские» вроде меня. И тебе нужно на работу, — задумчиво проговорил он и посмотрел на Женю совсем новым, оценивающим взглядом. Женя почувствовала себя старой, но не слишком ценной вещью, которая случайно попала на шикарный аукцион, и ей стало неуютно. — У тебя приятный голос, — сказал Виктор, — и это безусловный плюс, потому что, как ты понимаешь, наши клиенты девушек не видят. Но, — многозначительно произнес он и сделал паузу, — у меня правило: брать девушек с богатым сексуальным опытом. Не сердись, но, судя по твоему виду, вряд ли ты можешь похвастаться бурным прошлым.