Подумать только, еще десяток часов и можно будет выспаться и поесть, как все нормальные люди! Почувствовать щекой грубую ткань гостиничной подушки! Вновь вспомнить, как держат ложку в руке и как орудуют ножом! Вдохнуть приятный аромат тушеного мяса в подливе! В конце концов, просто заново научиться расслабляться в удобном мягком кресле за увлекательным чтивом и с бокалом вина в руке! Можно будет отложить меч и арбалет подальше! За несколько дней первый раз помыться по-человечески! В ванной и с мылом! А девушки! О-о-о! Можно будет почувствовать легкий аромат цветочных духов на бархатной коже!
Я так замечтался, что чуть не провалился под землю в буквальном смысле этого слова. Моментально отскочив, я обернулся и увидел, как корка застывшей лавы с треском отделилась от всего остального и довольно быстро сползла в образовавшуюся под ней огненную прорубь.
А я, болван, и не заметил, что мы уже давно идем по застывшей лаве и в любой момент эта хрупкая «опора» может отколоться под весом взрослого человека. Буквально в трех шагах вправо от меня ревел оранжевый поток, загребающий под себя все, до чего может дотянуться. Осторожно подойдя к краю моего столь ненадежного «пола», я, не выдержав, заглянул вниз. О, Дьявол! Река неслась с бешеной скоростью внутри желоба из твердой породы, который она сама и сделала для себя любимой из застывшей лавы. В силу неравномерности поверхности «дна», поток извивался и в наиболее неудобных местах лава волнами бросалась на скалы. В таких местах за время существования Челеана образовались серые наросты из застывшей жидкости. А по бокам всего течения таки наросты еще и слегка загибались вовнутрь, образовывая своего рода желоб. Вот по такому наросту мы и двигались сейчас.
Я тут же отпрянул, опасаясь сомнительного удовольствия оказаться в реке.
— Ну как? Понравилось? — подколол меня Гром.
— Очень! — в тон ему ответил я. — Искупаться не желаешь?
— Да как-то не горю желанием.
— И как только тебя она выдерживает, — сказал я, опасливо проверяя прочность материала под ногами.
— А под ноги смори! — проворчал тот, намекая на мою недавнюю оплошность.
— Я-то смотрю, но все равно сомневаюсь.
— А ты не сомневайся, проще будет.
— Ага, тебе легко говорить…
Гром не ответил.
Как бы мы себя неуютно ни чувствовали, Рожен с Факелом спокойненько шагали себе, совершенно не обращая никакого внимания на творящееся под ними безобразие. Так мы и продвигались к цели: не спеша, осторожно, внимательно смотря под ноги, дабы не провалиться. Иногда я с невольным содроганием наблюдал, как куски ранее застывшей лавы откалывались от каменных стен и с плеском падали в тягучую жидкость. Нет, было не страшно. Было жутко. Но и в то же время как-то… захватывающе, что ли. Рив, так тот вообще пищал от восторга и то и дело кричал, что нам надо обязательно это увидеть, когда по реке проплывали наиболее замысловатые и причудливые по форме черные плиты-«льдины». А его желание «хоть раз в жизни попробовать покататься на такой» всех достало, пока Гром не утихомирил моего друга парой рыков примерного содержания, что «если Рив сею секунду не заткнется, то он с радостью исполнит его желание хоть раз в жизни покататься, причем это будет его последнее желание, в чем он не сомневается». Рив послушно замолчал, обидевшись, как казалось, на весь свет. А на меня сильнее даже, чем на Грома, за то, что я не поддержал его. На мой взгляд, воин был абсолютно прав, а насколько я знал Рива, тот долго обижаться не умел. Потому я не стал вмешиваться, промолчав.