– Вот именно, сложности, – заметил маркиз. – Но если от меня требуется пойти туда – я так и сделаю. Слава богу, еще пару недель – и принц уедет из Лондона, а сезон закончится.
– А мы куда поедем? – спросила Друзилла.
– Я еще не решил, что мы будем делать после свадьбы, – прозвучал резкий ответ.
По тому, как он дернул вожжи, Друзилла поняла, что маркиз раздражен. Он сжал зубы, на лице заиграли желваки, что служило признаком, как с детства было известно Друзилле, крайней степени недовольства.
Некоторое время они ехали молча, потом она сказала примирительным тоном:
– Не сердись, Вальдо. Что случилось, то и случилось, никуда не денешься. Сколько ты ни хмурься – ничего не изменишь.
– Ты права, – согласился маркиз. – Просто не хочется видеть, как ты ставишь себя в глупое положение.
– Мне кажется, – запротестовала Друзилла, – на самом деле это мы поставили их в такое положение. Правда известна только нам, и очень интересно видеть, как они верят этому нагромождению лжи.
Она поняла, что выбрала правильную тему разговора, когда увидела, как на лице маркиза появилась улыбка.
– Бог мой! Они рассвирепели бы, узнай, как мы их провели! – воскликнул он. – А проболтаться может только…
Он хотел было сказать «герцогиня», но передумал.
– Маловероятно, чтобы нас кто-то выдал, – спокойно проговорила Друзилла, но тут же ей показалось, что она ведет себя слишком самоуверенно, и, чтобы обезопасить себя, она перекрестилась.
«Надо все держать в тайне, чего бы это ни стоило», – сказала она себе и начала молиться.
Ничто не должно омрачить ее неожиданное и невероятное счастье.
После обеда нужно было ответить на десятки приглашений, к тому же маркиза настояла, чтобы Друзилла прилегла на часок, прежде чем начать собираться на бал к леди Лансдаун.
Сначала Друзилла сопротивлялась, объясняя свой отказ слишком сильным возбуждением, однако вскоре ей действительно захотелось отдохнуть, она заснула, и ей приснился сон: она опять находится в темной и унылой классной комнате, и кто-то ломится в запертую дверь. Эти видения наполнили ее душу таким непередаваемым ужасом, что она закричала во сне и проснулась, не в силах унять вырывающееся из груди сердце.
В который раз она пережила панический страх, столь долго преследовавший ее, и ей трудно было поверить, что бояться теперь нечего.
Некоторое время Друзилла лежала на скрытой под атласным пологом кровати, и ей казалось, что сон еще не кончился, но внезапно она осознала, где находится, и ощутила огромное облегчение. Впервые в жизни она почувствовала себя в безопасности.