зимой 555 года была вынуждена сдаться Нарсесу. Ее включили в состав императорской армии и затем использовали на Востоке. Так была погашена последняя искра остготского сопротивления. Правда, есть сведения об отдельных группах остготов, доставлявших византийцам — то в одиночку, то во взаимодействии с франками — некоторые хлопоты. Однако в основном это были те остготы, которые остались в Италии с разрешения завоевателей. И они были уже не воинами, а мирными поселенцами. Большинство из них занимало отдельные территории севернее р. Пад и до морского побережья, но они жили также в окрестностях Ночеры (провинция Умбрия) и Кастельтрозино (провинция Марке). Их численность была очень небольшой. Те из них, кто жил севернее р. Пад, сумели сохранить свою национальную самобытность и специфические готские привилегии по меньшей мере до XI века
[63].
Независимо от того, служили ли остготы в императорской армии, или отправились к братским народам, или остались как мирные жители в Италии, — все они либо влились в состав других народов, либо погибли в боях. На протяжении тех двух поколений, когда остготы владели Италией, состав ее населения не изменялся. Теперь положение стало совершенно иным. Увеличилось количество кровосмесительных браков — в прежние времена это было почти исключено, — в результате чего коренные итальянцы, намного превосходившие по численности остготов, полностью «впитали» их в себя. С остготами произошло то же, что двадцать лет тому назад случилось с вандалами, — они перестали существовать как народ.
В процессе Великого переселения не просто погибло ужасающе большое количество людей — были стерты с лица земли целые народы. Все восточногерманские племена: готы, вандалы, бургунды, гепиды, скиры, ругии, герулы — были потеряны для немецкой нации. И те из них, кто не был полностью уничтожен, стали в подавляющем большинстве романизированными вследствие как численного превосходства самих римлян, так и их гораздо более высокой культуры. Это относится прежде всего к Италии и Испании. В какой-то мере то же самое можно сказать и о тех западногерманских племенах, которые вступали в тесный контакт с римлянами. Исключение составляла разве что Галлия: там основной состав римского населения не претерпел существенных изменений, так как здешние римляне отнеслись к франкским захватчикам крайне настороженно. Только в самых отдаленных областях Империи: на Рейне и на Дунае — германцам удавалось сохранять свою самобытность. В остальных же частях распавшейся Западной Римской империи все подверглось романизации: языки, культуры, нации. И конечно же, эти романизированные германцы уже не способны были поддерживать боевой «германский дух», поэтому германским завоевателям не удалось германизировать римский мир. То, что можно сказать об остготах — наиболее одаренном и способном к просвещению германском племени, которое интенсивнейшим образом общалось с римлянами в их собственном отечестве, — можно сказать в общем и целом обо всех германцах. К этому остается добавить лишь одно: печальный финал их переселений означал чрезвычайно большую потерю для германской нации, и это относится ко всем без исключениям странам, где проживали представители этой нации.