– Дорогая леди Мелтон, – ответил Норман и поклонился ей. – Вы, наверное, устали. Позвольте мне проводить вас к ужину. Надеюсь, что после деликатесов и бокала шампанского вы почувствуете себя намного лучше. Я уже приказал заморозить бутылку самого лучшего.
– Ты можешь хотя бы на минуту стать прежним? – спросила Карлотта.
– Пойдем вниз, в ресторан! – вместо ответа предложил он.
Карлотте захотелось закричать на него, бросить ему в лицо все его подарки, закрыться у себя в комнате и не выходить до тех пор, пока он не попросит у нее прощения. Впрочем, это ни к чему не приведет. На следующее утро их отношения будут такими, как и прежде.
Карлотта на секунду замешкалась, и в этот момент Норман подошел к двери спальни.
– Принесите накидку леди Мелтон, Элси, – распорядился он. – После ужина мы поедем в казино.
Вошла Элси с накидкой из меха серебристой чернобурки.
– Наденете эту, мадам, или предпочитаете какую-нибудь другую?
– Да эту, лисью, – ответил за Карлотту Норман. – Изумруды на фоне серебристого меха будут смотреться просто великолепно. В следующий раз, пожалуй, я подарю тебе серьги, Карлотта. Скорее всего, на годовщину нашей свадьбы.
Карлотта устало набросила мех на плечи.
– Не будем заглядывать так далеко в будущее, – сказала она. – Год – это так долго!
– Он пролетит незаметно, – заверил ее Норман. – Доброго вам вечера, Элси! – добавил он, обращаясь к горничной.
– И вам тоже, сэр Норман, – ответила та. – И вам доброго вечера, мадам! Надеюсь, вы приятно проведете время.
– Я тоже на это надеюсь, – сказала Карлотта, выразительно посмотрев на Нормана.
– Несомненно, – согласился он.
Норман произнес это таким тоном, который Карлотта не выносила и боялась больше, чем чего бы то ни было в своей жизни.
Элис суетливо сновала из комнаты в комнату – переставляла цветы, которые принесла рано утром, смахивала со столов воображаемые пылинки, расправляла видимые только ей складки на шторах.
К приезду Нормана и его молодой жены она вознамерилась привести загородный дом Мелтонов в идеальный порядок.
Когда прибыла Карлотта – в сером дорожном платье с меховой накидкой в тон и приколотым к лацкану жакета букетиком алых гвоздик, – Элис поняла, что ее брат изменился. Он был явно чем-то расстроен. Куда только подевалось то счастливое выражение, не покидавшее его лицо в течение последнего месяца, предшествовавшего свадьбе!
«В чем тут дело?» – ломала голову Элис. Она видела Нормана таким суровым и мрачным, лишь когда на заводе происходили забастовки или несчастные случаи, приводившие к гибели кого-нибудь из рабочих.