Карточник торопливо подошел к нему и, поклонившись, сказал:
— Я уже для вас приготовил столик! Пожалуйте! Виталин, улыбаясь, пошел за ним в сопровождении Кострыгина и в то же время искал глазами вчерашнего советника.
У стола уже стояли остальные три партнера и карточник поспешно срывал с карт обертки.
— Пожалуйте! — он раскинул веером карты и остановился в отдалении.
Виталин взял карту, сел за стол и радостно закивал головою: вчерашний маклер, улыбаясь и кивая ему, пробирался через толпу, окружившую стол.
— Садитесь здесь! — сказал Виталин, указывая ему на стул подле себя.
— А вы опять? — вкрадчиво улыбаясь, спросил маклер.
— Вчера очень повезло…
— Новичкам всегда везет, — заметил один из партнеров.
— Как-то сегодня, хе-хе-хе! Снимите! — сказал другой и, взяв карты, кинул на середину стола деньги и сказал:
— В банке пятнадцать рублей. Игра началась.
И опять то же безумное счастье сопровождало игру Виталина. Едва дошла до него очередь, банк рос; он бил все карты, проигравшиеся игроки друг за другом отходили от стола, бормоча проклятия; их сменяли новые, ставки то уменьшались, то вдруг увеличивались, а Виталин все выигрывал и выигрывал.
Лицо его сияло торжеством победы, он звонко смеялся и вокруг его уже образовалась толпа обычных спутников «счастливцев».
Жадными глазами они смотрели на груду денег и льстивым смехом встречали каждую фразу, каждый жест Виталина.
Растолкав всех, к стулу Виталина протискался Кострыгин и с авторитетностью опытного игрока сказал ему:
— Брось! Довольно!
— Нет, я еще…
— А я говорю — брось! Я в гривеннике и имею свой голос! Брось, брось! — повторил он и вырвал из его рук карты.
Виталин взглянул на своего соседа-маклера. Тот пожал плечами.
— Можно и бросить! Что же…
Виталин встал, опять сгреб все деньги в салфетку и пошел в буфетный зал, в сопровождении Кострыгина и образовавшейся свиты.
— Это оттого, что я десять копеек примазал, — говорил Кострыгин, смеясь грубым, довольным смехом.
— Ну, и зачем вы это говорите! — воскликнул шедший рядом еврей, — им везет, как никому, а вы всегда проигрываете!
— Понятно, ему везет! Он молодец! — гортанным голосом заявил армянин и фамильярно похлопал Виталина по плечу.
Виталин смеялся бессмысленным счастливым смехом.
Кострыгин очистил стол, и они опять стали считать деньги, а стоящие вокруг, как голодные на мясо, смотрели на монеты и бумажки и вслух старались угадать сумму выигрыша.
— Рублей тысячи две!
— Больше! Смотри, одних сотенных двенадцать!
— Золота на две будет!
— Три тысячи четыреста сорок, — сказал Кострыгин: — моих триста сорок четыре! — и он отсчитал четыреста с мелочью и опустил в карман.