— Поди, с тысячу есть?
— Больше! — с яростью ответил один из играющих.
— Больше? И того лучше! — сказал весело Кострыгин, — идем ужинать!
— Еще одну только! — смеясь произнес Виталин и взял карты.
— А потом бросьте, — шепнул ему черт, — довольно.
Виталин кивнул и снова стал метать с таким же счастьем, но его успех уже охладил игроков и игра стала мелкая по своим ставкам.
Он дометал до конца и, собрав всю кучу денег в салфетку, встал из за стола.
Завистливый шепот раздался со всех сторон.
Кострыгин подхватил Виталина под руку и повлек в буфетную.
— Там сосчитаем! Идем! — говорил он и в его голосе слышались лесть и зависть.
Виталин громко смеялся и повторял:
— С рубля! С последнего рубля! Благодаря вот им… Он оглянулся, но черт уже исчез, весело думая: «шабаш! Теперь не сорвется»…
— Вот сюда! Давай считать! — суетливо заговорил Кострыгин, усаживая приятеля к столу и стараясь взять от него салфетку, но Виталин удержал ее у себя и бережно развернул на столе.
— Ну, давай!
Они стали считать деньги, сперва сортируя их.
Виталин дрожащими руками стал считать бумажки — сперва сотенные, потом пятидесятирублевые, двадцатипятирублевые и — наконец, трехрублевые, а Кострыгин звенел золотом, быстро и ловко отсчитывая по сто рублей и раскладывая по кучкам.
— Ну, у тебя сколько вышло? — спросил он, оканчивая счет и незаметно опуская в жилетный карман несколько монет.
— Две тысячи триста семьдесят один рубль!
— А у меня семьсот сорок, да еще серебро! Они сочли серебро.
— Девяносто два рубля! Итого — три тысячи двести три рубля! — быстро сосчитал Кострыгин.
— Это с восемнадцати рублей! С рубля! — воскликнул Виталин, жадно собирая деньги и рассовывая их по карманам.
— Я на вас ужасно проигрался. Дайте с выигрыша хоть пятнадцать рублей! — услышал он просительный голос и поднял голову.
Вокруг стола стояло несколько человек с заискивающими улыбками на лицах.
— Дай им! — сказал Кострыгин, подмигивая рыжему толстому еврею.
— С удовольствием! Вам сколько?
— Пятнадцать рублей!
— И мне, пожалуйста!
— И мне!
К нему протянулось несколько рук. Он брал золотые монеты и раздавал торопливо и радостно.
— Попрошу тридцать рублей… до завтра, — хрипло произнес сухой, как щепка, отставной корнет в выцветшей синей куртке.
— Ну, и довольно! — властно произнес Кострыгин, — человек, шампанского и счет!..
Трое лакеев, почтительно согнувшись, стояли в ожидании и теперь быстро метнулись исполнить приказание.
Кострыгин положил пухлую руку на локоть Виталина и дружеским тоном проговорил:
— Тебе, Федя, как говорится пофартунило. А почему? Потому что я тебя сюда привез! Ведь правда? Сам бы не поехал?