Что же касается плана по спасению, то он у меня был, вот только для его исполнения требовалась моя свобода, в чем и заключалась проблема. Однако помощь пришла с той стороны, с которой и не ожидал.
Однажды утром, когда ко мне снова наведался архимаг он, вместо того чтобы завести очередной разговор, зачем-то приказал Саале достать меня из клетки.
— И что на этот раз? — Не удержался я от вопроса, когда она доставала меня.
— Ничего особенного, просто хочу проверить одну теорию, — ответил Аполифинез, готовя на полу какую-то диаграмму или пентаграмму, даже не знаю, как назвать это нагромождение линий и рун. — Я еще вначале заинтересовался, как это, не ушедшая душа может содержаться в каком-то неодушевленном предмете. И вот недавно мне в голову пришла мысль, что возможно в этом кристалле создано подпространство, в котором она заперта. Те тесты, которые я проводил ранее на тебе, только подтвердили мое мнение о том, что внутри содержится свернутое подпространство. Вот только оно имеет странные показатели.
Что-то мне все это меньше и меньше начинает нравиться. Хотя сама ситуация плена и так не внушает оптимизма.
— В общем, проще говоря, — наконец-то закончил свою работу архимаг и подошел ко мне. — Я хочу проникнуть в это подпространство.
При последних словах он лишил меня питания, и я отключился.
Состояния сна для нас, это не просто отключение от окружающего мира. Каждый раз как я оказываюсь в этом состоянии, вся моя сущность прекращает любую деятельность. Я не думаю, не осознаю себя и не существую. Именно поэтому для меня так важно внешнее управление, ибо без питания извне просто могу не проснуться.
Вот и сейчас, когда меня отключили от питания, мое сознание полностью прекратило любую деятельность.
Все изменилось внезапно. Необычность этого пробуждения очутилось практически тут же, как только вынырнул из небытия. Я не видел и не ощущал ничего и даже не получал уже привычную информацию с датчиков.
Потом толчок и мое зрение наладилось. Я висел в каком-то темном пространстве, которое пронзали миллиарды лент и плит из зеленых микроскопических цифр и букв. Они пронзали весь этот мир, куда не посмотри.
Я хотел потянуться и потрогать одну из ближайших лент, когда осознал, что у меня нет рук. У меня вообще ничего не было, как и самого себя. И, тем не менее, каким-то шестым чувством я знал, что могу оказаться в любой точке этого мира и сделать все что угодно. До меня наконец-то дошло, что все эти ленты и плиты ни что иное, а моя память, информация, что хранится в кристалле, и все это пространство завязано на мою душу.