— Я вам говорил, Варя, что сделал пушку. В разобранном виде она входит только в эту машину. И ее вес не ломает моему «козлу» хребет.
— А вы часто ездите стрелять? — спросила Варя, которой было тепло внутри машины, хотя, казалось бы, откуда взяться теплу — обычный тент, вот и все стены. А… может, предложить ему подняться? Выпить чаю?
Нет, одернула она себя. Не сейчас.
— Нас приглашают часто, но мы очень разборчивы, — заметил Ястребов.
— А сейчас вас тоже куда-то пригласили? — спросила она с любопытством. Она засунула руки в меховые рукава лисьей шубки, и они обрадовались этому особенному — сухому меховому — теплу.
— Да. И мы согласились. В имении Серафима Федоровича Скурихина праздник. С фейерверками и пальбой из пушки.
— Ах вот как, — удивилась она и еще глубже засунула руки в рукава.
— Он вас пригласил? — осторожно спросил Ястребов.
— Нет. — Варя усмехнулась. — Я однажды сумела отказаться раз и навсегда.
— Он принял к исполнению? Неужели? — Ястребов иронично поднял брови.
— Я сделала это через Родиона Степановича, — объяснила Варя.
— Тогда я забираю свое удивление обратно. — Он поднял руки от руля, сдаваясь.
— Что ж, — сказала Варя, быстро выдернув руки из импровизированной муфты и поднимая черную сумку на длинном ремне с коленей, — я пойду. Спасибо за все.
— Это вам спасибо, — тихо проговорил Ястребов. Он потянул ее за рукав: — Дайте вашу руку.
Варя не сопротивлялась. Она подала правую. Он отодвинул край перчатки на кроличьем меху и коснулся губами чуть выше запястья. Они были горячие и слегка шершавые. Такие губы, вдруг пришло в голову Варе, зимой надо покрывать гигиенической помадой. Даже мужчинам.
— Вы прямо настоящий гусар, — смутилась она.
— Я и есть настоящий, — сказал он. — А вы… хотите быть гусарочкой?
— Кем-кем? — переспросила она.
— Гусарочкой. Так мы называем наших дам, членов клуба. Вам очень пошла бы форма, поверьте.
— Я подумаю, — фыркнула Варя. — До свидания.
Он не уезжал, пока в Варином окне не загорелся свет. Она показала ему свои окна.
Варя вошла к себе, не сразу повернула выключатель, подошла к окну проверить — стоит ли его машина.
Она стояла, и Варя тоже стояла, слушая, как стучит сердце. Потом дернула старинный шнурок выключателя, свет зажегся, она услышала рокот мотора.
Ястребов уехал.
Варя опустилась на стул, медленно сняла ботинки. Каблуки стукнулись о паркет.
Она влюбилась. Она нашла наконец того, в кого стоит влюбиться, сказала она себе. В первый раз.
В первый? Да неужели? А что было тогда, с Юрием? Она хорошо помнила свой разговор с Родионом Степановичем.