Голод Джоди, конечно, утолила, но отдохнуть от Сони ей не удалось. Девочка и за столом продолжала болтать, хотя Джоди сделала замечание, что разговаривать во время еды вредно.
Когда же Джоди попыталась выказать свое недовольство девочкой, та вдруг заявила:
— А мама говорила, что каждый может поступать так, как хочет.
Джоди застыла, не донеся вилку до рта. Слышать такие слова из уст маленькой девочки было неожиданно. Да и к тому же Соня впервые при Джоди упомянула о матери. За все время, проведенное ими вместе, девочка ни разу не вспомнила мать. Даже тогда, когда Джоди проявила слишком пристальный интерес к фотографии в комнате Сони.
Сама Джоди боялась расспрашивать девочку о погибшей Бренде. И так ребенку хватило горя, зачем ворошить рану?
— Ну, может быть, мама совсем другое имела в виду, когда говорила такие слова, — осторожно произнесла Джоди. — Иногда приходится считаться с мнением других людей, тех, кто с тобой рядом.
— Мама всегда поступала как хотела, — уставившись в тарелку, упрямо сказала Соня. — И я всегда так буду делать. Как мама.
Джоди напряглась. От того, как она сейчас поведет себя, зависят дальнейшие взаимоотношения ее и девочки, останется она, Джоди, в этом доме или ее по просьбе Сони выгонят, как и ее предшественниц. Нужно было уходить от опасной темы. Джоди не нашла лучшего решения, как предложить Соне побыстрее закончить ланч и отправиться на прогулку.
Весь день Соня ходила за Джоди как привязанная, требовала к себе внимания и придумывала все новые и новые игры. Джоди устала так, как не уставала никогда в жизни. К вечеру она начала исподтишка поглядывать на часы, ожидая, когда Соню можно будет отправить спать, а самой наконец-то остаться наедине со своими мыслями.
Укладывание спать растянулось почти на час. То Соня требовала почитать ей книжку, то ей хотелось пить, то она боялась оставаться в комнате с потушенным светом. Своими капризами, а иначе Джоди уже и не могла назвать поведение девочки, она довела свою няню до состояния почти полной прострации. Когда Джоди наконец-то удалось выбраться из спальни своей подопечной и закрыть за собой дверь, она обессиленно прислонилась к ней спиной и, прикрыв глаза, замерла, с ужасом прислушиваясь, не раздастся ли вновь голос девочки. Но, к ее радости, из спальни не доносилось ни звука. Наверное, и сама Соня утомилась за день и заснула.
Успокоившись, Джоди, осторожно ступая, направилась к своей комнате. Открыв дверь, она увидела, что сумки с ее вещами так и стоят посреди комнаты. Еще не поздно их схватить и бежать подальше отсюда, вернуться к прежней, размеренной жизни, где нет страшного мистера Хонтера, нет его капризной Сони. Но Джоди понимала, что она не имеет на это права, что она обязана остаться здесь, как бы тяжело и трудно ей не было.