'Тот, в кустах, должен быть последним, — Дариус, прижавшись спиной к стволу огромного, в два обхвата кедра, тщательно оттирал от крови клинок сабли лоскутом полотняной рубахи, оторванной у лежавшего под ногами только что убитого им человека. — Всего было девять душ и восемь из них точно на небесах. Или наоборот, глубоко под землей, где стали слугами бога смерти Вариса'.
Такого с Дариусом никогда еще не было. Прошло всего несколько дней, как они вступили в Балинуйский лес, а это уже третья стычка, и ни одну из них невозможно было избежать.
Первая случилась чуть ли не сразу после того, как они, расставшись с попутным торговым караваном, вошли в лес. Торговый путь поворачивал на запад, их же путь лежал строго на север — пройдя лесом, они значительно сокращали время. Дело шло к полудню, и Дариус все чаще поглядывал на солнце, собираясь подать команду к привалу, когда из кустарника, росшего на опушке лесной поляны, показалось с десяток разбойников. Выглядели они как крестьяне, взявшиеся за оружие, но то, что это именно разбойники, сомнений быть не могло. Да и какие тут могут быть сомнения, если они, увидев их, сразу же схватились за оружие.
В этих местах частенько бывает так, что жители затерянных в Балинуйском лесу деревень, собираются в вооружённые ватаги, и идут к торговому пути грабить проезжающих мимо купцов. Почему-то такое занятие считается у них не душегубством, а своего рода промыслом, как, например, бортничество. С другой стороны, чего удивительного, все эти лесные поселения и состоят в основном из тех, которым за совершенные ими грехи назад к людям дороги нет.
'Вероятно, это лишь часть банды, с таким количеством делать на дороге нечего — пяток хороших воинов из охранения каравана разнесут их в клочья. Но миром не разойтись', – сообразил он, наблюдая за тем, как встретившиеся им люди рвут из-за поясов оружие.
Правая рука привычно потянула из тула стрелу, а левая уже сжимала лук.
Два десятка шагов — самое подходящее расстояние для того, чтобы успеть выпустить стрелу, выхватить саблю и встретить врага с клинком в руке.
Стрела угодила туда, куда он ее и направил: в центр груди ближайшего к нему разбойника, заросшего по самые глаза бородой и обутого в высокие, много выше колен сапоги, явно снятые с убитого всадника.
Сторн, обучая его, не раз повторял, что лучше научиться стрелять быстро, пусть и по недалекой цели, чем разить бегущего зайца за две сотни шагов, тщательно выбирая момент для выстрела, рассчитывая дистанцию, скорость бега и силу ветра.
— Такая стрельба не раз спасет тебе жизнь, — объяснял Сторн. — Не каждому дано быть хорошим лучником, отличным могут стать единицы, а обучить бить в упор быстро и наверняка, можно всех…