Во время пляски, устроенной Торианом, Дариус внимательно смотрел ему в лицо, и заметь он на нем хоть малейший признак, что Ториан испытывает неудобства, все, вопрос был бы сразу решен. Но нет, ничего увидеть ему не удалось, и все же сомнения оставались.
— Ториан, — осторожно начал он. — Ведь ты же понимаешь…
— Понимаю, брат, все понимаю. Ты смотришь на меня и пытаешься понять — готов ли я? Так вот, если бы я сам чувствовал что мне не потянуть, думаешь, стал бы я развлекать тебя своими плясками?
Они имели право называть друг друга братьями, поклявшись на крови. Древний воинский ритуал, совершенный ими еще в глубоком детстве.
— Тем более, ты сам говорил, что на этот раз от контракта дурно припахивает. Не беспокойся, Дариус, я не подведу.
Как бы заканчивая эту тему, Ториан наполнил из кувшина обе кружки, поднял свою и сказал:
— Ну, за удачу! Она никогда не бывает лишней…
От контракта действительно пахло не очень хорошо. Казалось бы, ничего сложного: доставить из Табалорна в Фагос послание и все. Правда, для того, чтобы попасть в Фагос, придется пересечь земли, принадлежащие королевству Энзель. Идти по землям Энзеля всего несколько дней, и все же.
С Энзелем у Фаронга постоянные войны, и пробраться необходимо тайно, почему-то не любят там фаронгцев. Хотя у самого Фаронга поводов не любить Энзель значительно больше, ведь именно он постоянно пытаются завоевать Фаронг, а не наоборот.
Энзель. Отца с матерью Дариус не помнил совсем. И сколько ни пытался, ему никогда не удавалось вызвать в памяти хотя бы их смутные тени. Первое детское воспоминание Дариуса было связано с жаром огня и с руками, спасшими его от этого жара, руками Сторна. Тогда Сторн еще служил в армии Бабурга Стойкого, фаронгского короля. И именно в бою за город Люцель он получил ранение, когда и закончилась его служба в королевской коннице, после чего Сторн вернулся в родной дом. Вернулся не один, с Дариусом на руках, которого не смог бросить после того как спас его из пламени пожарища. В родном доме Сторна ждала только мать, Грейсиль Дорван, за четырнадцать лет службы Сторн так и не обзавелся семьей. Грейсиль рассказывала, что Дариус долго молчал, и когда он, наконец, заговорил, она была уже твердо уверена, что найденыш нем от рождения.
Видел Дариус родной город Люцель, уже много лет спустя, вернее то, что от него осталось после пожарища, устроенного войсками Энзеля. Когда он рассматривал развалины так и не поднявшегося из руин города, ни что не дрогнуло в его душе, потому что не было связано у него с Люцелем никаких воспоминаний…