Хлопнув дверью, домоправительница вышла на улицу. Вдохнув свежий теплый воздух, женщина осмотрелась в поисках такси. Наконец, поймав машину, Бернарда коротко приказала: «На кладбище», и через полчаса уже была там.
Быстро отыскав плиту с надписью «Исабель Герреро де Салинос», женщина несколько минут молча постояла, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце билось ровно, еще раз убеждая мать в том, что на этом месте похоронена не ее дочь.
«Но ведь Фернандо об этом не знает, — горько вздохнула Бернарда. — Пройдет несколько лет, и он вновь женится…»
— Никто и ничто не сможет занять твое место! — * утвердительно произнесла мать, словно Исабель могла ее слышать. — Я знаю, что ты жива. Я чувствую это сердцем. Я знаю, что скоро ты будешь рядом со мной, и тогда мир перевернется! Никто никогда не будет носить твое имя!
Решив, что нет больше смысла находиться в этом унылом месте, женщина повернулась и украдкой, будто бы кто-то мог ее видеть, вытерла слезы.
Медленно выйдя за ворота кладбища, Бернарда без труда поймала такси. Назвав адрес, женщина грузно опустилась на заднее сиденье и всю дорогу молчала, обрывая даже самые робкие попытки словоохотливого шофера завязать разговор.
«Вот я и приехала», — вздохнула Бернарда, когда такси затормозило у особняка Салиносов.
Дав водителю на чай, женщина вошла в дом и ахнула от удивления. В холле, напротив двери, стоял двухметровый портрет Исабель, а рядом с ним, с палитрой в руке, работал художник Уильсон. Он реставрировал свою картину, написанную десять лет назад.
Бернарда с умилением посмотрела на парадный портрет дочери, которую она всегда представляла именно такой — жизнерадостной, улыбающейся, с длинными распущенными волосами.
Картина была написана в стиле фотореализма, поэтому любому, кто впервые ее видел, могло показаться, что хозяйка дома через мгновение шагнет навстречу.
Еще во время своей болезни Бернарда позвонила художнику и попросила его немного подправить портрет. Сеньор Уильсон не стал перечить и быстро согласился. Через несколько дней он приехал в дом Салиносов, однако домоправительнице никак не удавалось застать художника за работой. И вот сейчас Бернарда с радостью заметила, что картина вновь наполнилась жизнью.
— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался художник, откладывая палитру и вытирая руки.
— Спасибо, гораздо лучше, — поблагодарила женщина. — Я вижу, вы уже многое успели сделать.
— Да, остались лишь незначительные детали. Я думаю, что через час закончу. — Уильсон задумчиво посмотрел на портрет и признался: — Знаете, порой мне трудно назвать это работой…