Иногда ночью (не часто, но все-таки) ты откидываешь одеяло, встаешь с постели и незаметно выходишь из дома. Неправда ведь, что одни лунатики бродят в это время по улицам в ночных сорочках и пижамах, кто в чем. Hу конечно неправда.
Ты движешься тихо и плавно, как заблудившийся призрак, чудом забредший в современный город из прошлого.
Или не в современный? Оглянись: нет сегодня никакой ночной жизни. Нет гуляющих пар — разве что далеко-далеко, в самой глубокой тени; нет подвыпивших дядечек, несущих домой самих себя со своей нехитрой алхимической радостью; может, они выбрали для возвращения другую дорогу? Даже рекламы как будто притихли: еле светятся, оттеняя желтые круги под столбами уличных фонарей. Даже одинокие ночные машины — и те куда-то пропали.
Ты идешь мимо темных елей, мимо пустых (как странно!) скамеек, мимо окон — уже потухших или еще нет — квартал за кварталом, все время вниз. Туда, где за каменным парапетом плещутся в темноте черные волны. Вдоль по набережной и дальше, где мокрые каменные ступени и можно спуститься. Такая уж сегодня ночь — самое время.
Туда, где — сегодня, сейчас! — возникает из молчаливой воды огромное, темное.
Оно растет, начинает закрывать небо, звезду за звездой, подступает все ближе… Пять метров до нижней ступени, три метра, метр…
Шагнуть?
Hе часто, лишь в особенные ночи, это поднимается на поверхность. Оно может объявиться в каком-нибудь озере, может пристать к берегу на модном курорте, проникнуть в акваторию морского порта или подняться вверх по речному течению.
Ненадолго, всего на несколько часов после полуночи. Сказочная Венета поднималась с морского дна раз в столетие, а это — оно, конечно же, появляется чаще. Ведь жизнь ускоряется.
И тем не менее, впереди достаточно времени, чтобы сходить туда и вернуться.
Просто так, посмотреть. Разве упустишь ты такую возможность?
Ты не сомневаешься, там все как раньше. Как в твоих смутных детских воспоминаниях. Только магазины открыты всю ночь, да разом снижены цены вспомни Венету! А в остальном как тогда. Ради чего ты и перешагиваешь невидимую в темноте полоску воды. Ставишь ногу на мокрый асфальт.
Здесь тоже фонари. И тоже тихо. И тоже кажется, будто никого нет… кроме…
Всмотрись. Кроме продавщиц в тускло светящихся магазинных витринах. Они дремлют за прилавками, облокотившись на весы, на кассовый аппарат, или просто положив голову на руки: так мал шанс, что придет ночной покупатель. Ты сказал бы, что шанс вовсе ничтожен, но они — даже во сне — немножечко верят.
Немножечко верить — единственное, чему они научились. Смотри, больше ты их уже нигде не увидишь.
