Массимо гордился, рассказывая мне это. Я забарабанил пальцами по прохладной поверхности стола.
— Долго ты до этого докапывался?
— Источник различий всегда лежит в 80-х, — сказал Массимо. — В это время были совершены грандиозные технические открытия.
— В твоей Италии — ты это имел в виду?
— Верно. В конце 70-х никто ещё не понимал физику параллельных миров… но после смены парадигмы мы смогли впихнуть генератор абсолютной энергии в ноутбук. Решили все проблемы одной микросхемой.
— Здесь умеют делать МЕМС-чипы, — сказал я.
Он съел ещё хлеба и пикулей. Затем кивнул.
— У тебя есть МЕМС-технологии, а ты предлагаешь мне какие-то занюханные мемристоры? Ты меня совсем за идиота держишь?
— А ты не дурак, — Массимо отрезал ещё ломоть черного хлеба. — Но ты не с этой Италии. Твой собственный мир сделал тебя тем, что ты есть, Люка. В моей Италии ты один из немногих людей, кто может договориться с моим отцом. Мой отец доверяет тебе. Он верит тебе, он думает, что ты великий писатель. Ты написал его биографию.
— Массимо Монтальдо, господин, — сказал я.
Массимо выглядел напуганным.
— Да, это он, — Он прищурил глаза. — Ты не можешь этого знать.
Я угадал это. Многое можно узнать, благодаря одной удачной догадке.
— Расскажи, что ты чувствуешь по этому поводу? — сказал я, этот вопрос очень удобен для интервьюера, когда он не знает что спросить.
— Я в отчаянии, — сказал он, ухмыляясь, — в отчаянии. Но здесь мне гораздо лучше, чем там, где я был раньше, когда я был наркоманом и сыном известного ученого. Прежде чем ты встретил меня, Массимо Монтальдо, что ты слышал об этом человеке — «Массимо Монтальдо»?
— Нет. Никогда.
— Ты и не мог. Я не существую ни в одной другой версии Италии. Нет других Массимо Монтальдо. Я никогда не встречался со своей копией, и никогда не встречал версию своего отца. Это может быть очень важно. Я знаю, это что-то да значит.
— Да, — сказал я, — это определенно что-то значит.
— Я думаю, — произнес он, — что я понял причину этого. Это потому, что время и пространство это не только параметры. Это значит, что люди оказывают влияние на глобальные события. Мы действительно можем изменить мир своими действиями.
— Человеческая точка зрения, — сказал я, — хорошая основа для истории.
— Это верно, но попробуй рассказать эту историю, — ответил он, наблюдая, как падают слезы, — расскажи эту историю какому-нибудь человеку! Давай, рассказывай! Рассказывай это всем здесь!
Я осмотрелся вокруг. Тут было несколько людей, постоянных посетителей, самых обычных людей, их было около дюжины. Ничем не примечательные, не чудаки и не придурки, просто нормальные люди. Будучи обычными людьми, они интересовались только своими проблемами и делали свои ежедневные дела.