Он умолк, надеясь, что мысли сами собой придут в порядок. Когда этого не произошло, он сказал: «Чёрт, а что вообще такое моя жизнь? Понятия не имею. Я видел бизнес с позиции творчества, а не сквозь безжизненные таблицы бухгалтерского баланса. Я всегда тяготел к большим делам, но что происходит сейчас, чёрт, дерьмо… А вот хорошие новости: было очень круто стать собственником участка в горах».
Выдержав небольшую паузу, он добавил:
– А главное, что я встретил тебя и у нас открытые отношения, без обмана и интриг.
Здесь его объяснение и закончилось. На самом деле, он был в таком же недоумении, что и его собеседница. В этом месте разговора кондитерская идиллия музыки вывернулась наизнанку: началось яростное, неукротимое буйство рояльного тела – игра на его деревянных частях и струнах, темп взвинтился до предела.
Катя отложила нож и вилку, её внимание сконцентрировалось на Андрее:
– Участок в горах – разве это не победа?
– За победу! – будто бы спохватившись, он поднял бокал. – За нас и за таких, как мы – традиционный тост воинов. Его, как правило, произносят, вспоминая былые сражения, поэтому для меня он сейчас очень актуален.
Выпив и закусив, он продолжил:
– Реально ведь, всё дело в желаниях. Моих желаниях. Иногда кажется, у тебя всё есть, да? Но люди живут по всяким правилам, а я с такой хернёй не согласен. Я что, должен хотеть только исповедоваться, молиться и быть вегетарианцем?
– Хочешь развлекаться?
– Как бы да, но… всё должно быть в меру. Времена, когда я не знал меры, уже прошли, – сказал он с широкой ностальгической улыбкой, которая против его воли намекала, что Катя даже не может себе представить, насколько всё было круто. «А настоящее похоже на сплошной затянувшийся отходняк», – мысленно добавил он.
– Ты никогда не чувствовал себя так, будто ты находишься в поиске?
– Да, да, конечно, – сказал он как-то слишком уж беззаботно. – Но самое главное я уже нашёл… Тебя!
Лицо Кати сделалось серьёзным и напряжённым, но не стало от этого менее красивым.
– Если ты создаёшь бизнес и не заботишься о том, чтобы он развивался и процветал – иди работать сторожем зоопарка.
На какое-то время она прервалась, затем добавила, глядя ему прямо в глаза:
– Ничего, прорвёмся!
Его лицо освещала улыбка огромной радости – он уже предвкушал то, что скоро должно между ними произойти. Он вскинул руку и так просиял, словно поймал золотую рыбку. В композиции, которую отыгрывали музыканты, тема проводилась скрипкой, джаз-банд воссоздавал эмоциональную атмосферу «эпохи джаза» с её чувственно-томительной «поволокой» и романтической ностальгией.