Однако все это было пустяками по сравнению с внезапно, как молния, мелькнувшей у Бориса мыслью: «А зачем приходила Полина Антоновна?..»
Как это все-таки скверно — жить и каждую минуту ждать разоблачения! И почему он не рассказал обо всем отцу с самого начала?
Все эти мысли всколыхнули душу Бориса, но он подавил их и, простившись с Полиной Антоновной, пошел домой с подчеркнуто бодрым видом.
— У нас Полина Антоновна была? Я ее у подъезда встретил…
— Была! — коротко ответил отец, и в его голосе послышалось что-то, заставившее Бориса насторожиться.
Но Борис тут же постарался приглушить в себе шевельнувшуюся тревогу и как ни в чем не бывало, насвистывая, стал подбирать книги к завтрашнему дню.
— А свистеть-то дома не положено! — заметил отец.
Свистеть Борис перестал, но теперь у него создалось совершенно ясное ощущение, что отец им недоволен.
Ощущение это превратилось в уверенность, когда отец разгладил усы и скосил на него глаза.
— Ну?
— Что «ну»? — попытался еще сопротивляться Борис.
— Ты что ж нам ничего не расскажешь?
Теперь было совершенно очевидно — надвигалась гроза, но Борис никак не мог понять, откуда и с какой стороны.
А отец опять бросил на него косой взгляд:
— Борис!.. Стыдно!
— А что?.. Я не знаю, что вам тут Полина Антоновна наговорила.
— Наговорила?.. Ничего она нам не говорила. А плохое дело, брат, далеко слышно!..
Положение прояснила мать. У нее не хватило терпения так долго выдерживать характер, и она спросила:
— Что ж ты нам не рассказал, что у вас в школе было?.. Как это вы стекло-то разбили?
Теперь все было ясно! Даже стало немного легче… Странно: впереди еще разговоры, упреки, может быть, наказание, а ему — легче!..
И уже совсем легко стало на душе, когда Борис рассказал отцу, как было дело.
— Значит, это твой мячик-то был?
— Мой.
— И Полина Антоновна об этом знает?
— Нет.
— Как нет?.. Почему?
Борис молчал, и голова его все ниже склонялась под взглядом отца. А отец не спускал с него своего взгляда, не смягчал его и говорил суровые, увесистые слова, тяжестью ложившиеся на душу Бориса.
— Этому мы вас учили?.. Мы вас в правде воспитывали!.. Потому что правда дороже золота. А ты? Ты что же думал: ничего не узнается?.. Знай: все узнается! Ничего тайного на свете нет, все узнается! Не сегодня, так завтра!
— И как же тебе не совестно за старое снова браться? — вторила мать. — И говорили мы с тобой и вопросы решали, и сам же ты нам слово крепкое дал. Или ты слову своему не хозяин?.. Эх, Борька, Борька!
— Насчет мяча вот тебе мой указ, — сказал отец: — чтобы завтра все рассказать учительнице и во всем повиниться. Чтобы позора такого на себе не носить!