есть завуалированная отсылка к Иуде Искариот). В Первом послании к коринфянам Павел расстроен, в основном из-за того, что коринфяне ведут себя неподобающим образом: создают группировки, которые борются между собой за духовное лидерство, их служба стала беспорядочной, встречается вопиюще аморальное поведение — мужчины посещают блудниц, а потом болтают об этом в церкви (они ведь уже спаслись, поэтому какая разница, как они себя ведут?), а один юноша даже жил во грехе с собственной мачехой. В Первом послании Павла к коринфянам рассматриваются эти и другие проблемы.
Одна из этих проблем была в том, что еженедельная трапеза, которую коринфяне проводили в память о смерти Иисуса, вышла из-под контроля. Она была совсем непохожа на трапезу в современных христианских церквях — католических, православных и протестантских, — где молящиеся съедают лепешку или маленький кусочек хлеба и выпивают глоток вина или виноградного сока. Это было гораздо больше похоже на обильный ужин, где еда и вино раздавались в память о Тайной вечере, которую Иисус проводил вместе с учениками непосредственно перед тем, как был предан, арестован и распят. Эта трапеза призвана была напомнить, что Иисус сделал на благо других, и воспроизвести ту любовь, которую он выказывал ко всем. Однако в Коринфе эти трапезы превратились в нечто совершенно другое. Павел отмечает, что некоторые члены сообщества приходили раньше и съедали всю еду и выпивали все вино, а остальным — тем, которые были вынуждены работать допоздна, — уже ничего не оставалось. Павел это не одобрял. В своем Послании он поднимает эту проблему, порицая христиан Коринфа и напоминая им, что призвана символизировать эта трапеза. В связи с этим он напоминает читателям, как сам Иисус вел себя на Тайной вечере — и именно здесь Павел мог, по мнению некоторых читателей, упомянуть Иуду Искариота. Павел начинает свое воспоминание так (так иногда переводят этот кусок):
Потому что я получил от Господа то, что передал и вам: Господь Иисус, в ту ночь, в которую он был предан, взял хлеб и, произнеся благодарение, надломил его и сказал: «Это мое тело, которое я даю вам». (1 Коринф. 11:23–24)
Ключевая фраза для нас, естественно, утверждение, что все это имело место в «ту ночь, в которую он был предан». Конечно же, это упоминание о предательстве Иуды Искариоты, и хотя предатель не назван по имени, ясно, что Павел знал все об этом происшествии.
Однако на самом деле здесь все не так очевидно, как кажется. Сложность представляет греческое слово, которое употребляет Павел, когда говорит, что Иисуса «предали» (Павел, как и все остальные авторы Нового Завета, писали по-гречески). Это обычное для Нового Завета слово. Сам Павел употребляет его более пятнадцати раз в своих письмах, в том числе и еще один раз в том отрывке, который я только что процитировал. Когда Павел говорит о том, что передал коринфянам информацию, он употребляет то же самое слово, как когда говорит, что Иисуса «предали». Это греческое слово