– Да. Я же веду дело по факту убийства, а точнее – розыск подозреваемых. На место происшествия приехал одним из первых, потом вызвал Андрея Борисовича.
– Мне на глаза попались старые газеты. Там пишут, будто на Светлану напал маньяк и нанес ей множество резаных ран. Ее похоронили в закрытом гробу. Почему мне об этом ничего не сказали?
– А что это меняет, Сережа? Наносить лишние раны тебе? Смерть есть смерть. Зачем же уточнять изуверские подробности?
– Я могу увидеть фотографии трупа?
– Снимки засекречены и лежат в сейфе генерала. Есть такое понятие, как тайна следствия. Маньяк – это миф. Убийц было двое, они только косили под маньяка. Мы уже вышли на их след. Но говорить об этом я не могу.
– Ладно. Тогда как ты мне объяснишь вот такую вещь? – Сергей протянул майору конверт. Балабанов взял его, вынул большую фотографию на полный лист и начал разглядывать. – Посчитай, Тимур, сколько человек ты видишь. По моим подсчетам, двадцать один.
Вошел лейтенант с папкой в руках. Сергей оглянулся и поздоровался с ним.
– Привет, Сережа, – ответил тот и подал папку Балабанову. – Я принес материалы на подпись.
– Клади на стол.
Балабанов положил снимок отпечатком вниз.
– А что тебя смущает в этой фотографии, Сережа?
– Взгляни как следует. Кого ты видишь в коридоре за дверью? Она стеклянная.
Балабанов остановил лейтенанта:
– Погоди. Не уходи.
Он взял ручку со стола и подал Сергею.
– Распишись на обратной стороне.
Сергей поставил свою подпись. Балабанов передал снимок секретарю.
– Это фотография коллектива нашего уважаемого Сергея Филипповича. Степан, сколько человек ты видишь на групповом портрете?
У лейтенанта зашевелились губы, он долго считал и, наконец, ответил:
– Двадцать.
– Да вы что, ослепли, что ли? – возмутился Сергей, выхватил снимок из рук лейтенанта, положил на стол и ткнул пальцем в дверь, ведущую в коридор. – Да вот же она!
На секунду он замер. Коридор был пуст. Светлана со снимка исчезла.
По телу пробежала дрожь. Офицеры смотрели на него как на сумасшедшего. Сергей схватил снимок, конверт и выскочил из кабинета, выкрикнув одно лишь слово: «Иллюзионисты!»
На работу он приехал сам не свой. Неужели у него и впрямь крыша поехала? Подменить снимок дома никто не мог, он бы заметил, так как ночью ни на минуту не сомкнул глаз. Балабанов? Исключено. Где он взял бы такой же, но без «привидения» в коридоре. Мало того, у него не было времени подменить фотографию. Он знать не знал о приходе Сергея и не ждал его. Ясно было одно: все ему сочувствуют, но помогать никто не станет. Положив перед собой снимок, он очень внимательно изучал его. Все то же самое, один к одному, но коридор-то пуст.