– Да. Колонии разумных кристаллов. Основа навигационной системы любого космического корабля.
– Мы уничтожили их родину, – с горечью произнесла Айлона. – Это была ошибка. Разработанный нами комплекс преобразования планет превратился в разрушителя миров, принес гибель многим зарождающимся цивилизациям, прежде чем мы поняли: жизнь во Вселенной не ограничивается привычными для нас биологическими формами.
– Так политика армахонтов – это своего рода искупление?
– Да. Преобразовав планету, где эволюционировали алгиты, мы лишили их родины и едва не уничтожили совсем, прежде чем поняли, что творим.
– И милостиво превратили их в рабов? Интегрировали в космические корабли? Сделали подсистемами?
– Иного выхода не нашлось. Поверь, они счастливы. Их путешествия по Вселенной нельзя назвать рабством!
– Они счастливы в неведении, – ответил Егор. – Знаешь, давай прекратим этот спор. Я рискнул жизнью в надежде на помощь. Вы могли бы ее предоставить. Но не хотите. Зачем тебе – божеству этого мира – возвращаться в сектор, где кипят войны и цивилизации пожирают друг друга?
Он больше не сдерживал мысли. В организме нарастали процессы, от которых Айлону бросало в дрожь.
– В тебе говорит хондийский нерв!
– Нет. Он под контролем. Во мне говорит горечь. Ты выпестуешь свои создания, за ручку выведешь их в космос, в то время как другие, по-настоящему жизнеспособные цивилизации будут прозябать без права на развитие. Именно так случилось с людьми! – Он повысил голос. – Вы останавливаете прогресс, решаете, кому и где жить, сколько планет освоить…
– Что же тут плохого?! – прервала его Айлона.
– Вселенная жестока, по сути. Она мотивирует к выживанию, но требует борьбы.
– Звериные инстинкты не годятся для экспорта в космос! Ты видел, что произошло в изолированном секторе! Сеть разрушена, бывшие друзья стали врагами! По-твоему, это эволюция?!
– Отчасти. Наиболее жизнеспособными оказались хонди. И знаешь почему? Благодаря своим биотехнологиям, которые вы не сумели отнять или переиначить. Даже морфы пока что уступают им! Большинство Ц’Остов цепляются за обломки величия армахонтов, угасая вместе с сетью. Ты права. Когда обветшает последняя из станций Н-болг, они исчезнут. Или переселятся на какую-нибудь планету, чтобы больше никогда не выйти в космос. Им он не нужен.
– Ты подобен зверю. Чудовищу! – с отвращением выкрикнула Айлона.
– Возможно. Но я выжил.
– А разумен ли ты?! – Айлона порывисто встала и вдруг исчезла, просто растаяла в воздухе, лишь созданное ею кресло покачнулось и опрокинулось.
Егор не расстроился и не испугался ее гнева.