Эти фолианты перешли к Любимову от его покойного отца, профессора Московского университета Н. А. Любимова. Он был другом Каткова и одним из редакторов журнала «Русский вестник», в котором печатались повесть Толстого «Казаки»>{25}, «Анна Каренина» и несколько романов Достоевского.
Я вместе с Александром Ивановичем рассматривала рукописи. Повесть Толстого не была в полном смысле рукописью. Это были очень много правленные, испещренные различными пометками, с большими вставками и замечаниями на полях корректурные листы.
— Это лабораторная работа гения, которую надо изучать, — сказал Александр Иванович. — А поверхностный взгляд улавливает только почерк.
Роман Достоевского «Бесы» был написан от руки, но было известно, что свои произведения писатель последние годы диктовал жене Анне Григорьевне, а до этого просто различным переписчикам. Поэтому интерес представлять могли только поправки, сделанные его рукой. Эти рукописи имели, таким образом, интерес чисто внешний, беглое знакомство с ними ничего не давало.
Увидев, что Александр Иванович больше не рассматривает фолианты, Любимов снова подошел к нему.
— А теперь пускай Милочка покажет вам свой альбом.
Этот альбом в темно-зеленом коленкоровом переплете с красной розой, вытисненной на верхней крышке, был у Милочки еще с гимназических времен. Тогда в нем писали «на память» ее подруги.
— Пропустим первые трогательные излияния прекрасных юных дев, — сказал Дмитрий Николаевич, — и перейдем к более интересным поэтическим сюжетам.
Когда на ее пути встретился таинственный незнакомец, он решил, оставаясь неизвестным, завоевать внимание Милочки своим поэтическим дарованием[7]. В течение долгого времени он еженедельно посвящал ей цветы своей музы. Вот, посмотрите, Александр Иванович, первое письмо. На мой взгляд, оно главным образом касается Анны Станиславовны.
И вот волшебная минута —
На свет является дитя,
Моя божественная Лима,
Это она, это она.
Ввиду выдающегося интереса, которое представляет это стихотворение, я решил его иллюстрировать. Как видите, после отрывка из письма следует рисунок: кровать с лежащей на ней под покрывалом фигурой.
На следующем листке опять стихотворение:
Ее Людмилой нарекли,
Но для меня осталась Лимой.
Сбоку нарисована люлька. А вот еще выдержка из письма:
Взирала радостно мамаша,
Как расцветала дочь ея.
И, наконец, заключительные строки письма:
Великолепная нога,
Явленье страсти неземной.
Конечно, к сему имеется соответствующий рисунок ноги.
Этот маньяк с неотступным упорством преследовал Милочку письмами. В них заключались не только стихотворные послания, но и прозаический текст с малограмотным объяснением в любви. Подписывал он письмо своими инициалами — П. П. Ж. Представьте себе, Александр Иванович, ему удалось несколько раз проникнуть в ее квартиру. Как мы впоследствии выяснили, он вошел для этого в соглашение с полотерами. Многие письма его посвящены описанию обстановки всех комнат и, конечно, главным образом Милочкиной. Часто он следовал за ней во время прогулок или когда она посещала своих знакомых. Об этом он также немедленно осведомлял ее в письмах. Когда Милочка второй раз вышла замуж, поток писем временно прекратился. Но уже через несколько месяцев П. П. Ж. вернулся к своему прежнему занятию.