В особенности так обстояло дело со случайными пациентами. Год назад Макферсон принял политическое решение: со всяким, кто каким-то образом узнал про существование ЦНПИ и сам пришел на прием, должна проводиться беседа. До сих пор, естественно, большинство людей обращались в Центр по направлению лечащего врача. Однако, по мнению Макферсона, репутация Центра напрямую зависела от успешного лечения больных, попавших к ним по личной инициативе.
Макферсон также считал, что все штатные сотрудники Центра должны время от время проводить собеседования. Моррис два дня в месяц работал в небольшой комнатке, разделенной пополам стеклом с зеркальной поверхностью. Сегодня был один из его дней, но ему страшно не хотелось тут сидеть. У него еще не прошло возбуждение после утренней операции, и ему было тошно терять время на это скучнейшее занятие.
Он бросил несчастный взгляд на вошедшего в кабинет пациента. Это был молодой длинноволосый парень лет двадцати пяти, в полотняных штанах и свитере.
Моррис встал.
– Я доктор Моррис.
– А я Крейг Бекерман. – Рукопожатие неуверенное и слабое.
– Пожалуйста, садитесь. – Моррис указал на стул перед своим столом. За спинной стула располагалась прозрачная стена-зеркало. – Что вас привело к нам?
– Я… мм… Мне просто любопытно. Я о вас читал, – сказал Бекерман. – В журнале. Вы тут делаете операции на мозге.
– Верно.
– Ну вот… мм… мне и интересно.
– В каком смысле?
– Ну, в той журнальной статье… Здесь можно курить?
– Конечно. – Моррис подвинул к Бекерману пепельницу.
Бекерман достал пачку «Кэмела», вытряс одну сигарету на стол и закурил.
– Итак, журнальная статья…
– Да, журнальная статья. Там говорилось, что вы вставляете провода в мозг. Это правда?
– Да, иногда мы делаем подобные операции.
Бекерман кивнул и затянулся сигаретой.
– А правда, что вы можете вставить провода в мозг и человек будет испытывать удовольствие? Неописуемое удовольствие?
– Да, – Моррис постарался произнести это слово как можно более равнодушно.
– Неужели это правда?
– Это чистая правда. – Моррис потряс ручкой, давая понять, что в ней кончились чернила. Он выдвинул ящик, чтобы достать другую ручку, и, сунув ладонь в ящик, незаметно нажал там одну из многочисленных кнопок. И тут же зазвонил телефон. Он снял трубку. – Доктор Моррис.
– Вы звонили? – спросила секретарша с другого конца провода.
– Да. Пожалуйста, все звонки, какие будут, переключайте в отделение «Развитие».
– Хорошо.
– Спасибо, – сказал Моррис и положил трубку. Он знал, что скоро в отгороженную часть кабинета тихо войдут сотрудники отделения «Развитие» и будут наблюдать за интервью через полупрозрачное стекло. – Так вы говорили…