— Не подлизывайся. У нас здесь демократия. Мы все одинаково грубы друг с другом.
Посмеявшись вместе с Джорджией, Рори захлопнул дверь и завел мотор грузовика одним умелым движением руки. Возвращаясь в офис, Джорджия наблюдала за тем, как он выезжает со двора.
— Ну что? — Триш переписывала данные с голубого бланка агентства Бримстоунов. — Мы знаем его фамилию, временный адрес, возраст — тридцать шесть лет. Что ты еще выяснила?
— Ничего. — Джорджия поставила чайник и положила в рот шоколадное печенье. — Кроме того, что он без ума от грузовиков и большой юморист.
— В смысле — со странностями?
— Нет, что ты. И еще — бьюсь об заклад, что он не женат.
— Почему ты так уверена? Черт! — Триш стала яростно стирать что-то в компьютере.
— Ну, согласись, скитания и поиск работы через агентство, наудачу, не слишком похожи на жизнь примерного семьянина.
Триш призадумалась.
— Почему? Возможно, он хватается за любую, работу, чтобы рассчитаться с долгами. Мне кажется, с такой внешностью и в тридцать с лишним лет он должен обязательно иметь жену с кукольным личиком. — Лицо Триш потеплело. — Она, наверное, все понимает и, хотя терпеть не может отпускать его из дома, понимает, что он делает это ради нее и детей.
— Ну вот, а детей-то ты с чего приплела?
— Садись, дорогая. — Триш вздохнула. — Я тебе сейчас все объясню…
— И без объяснений все ясно! — Джорджия окинула взглядом кипу журналов на столе, поставив сверху две чашки кофе. — Ты начиталась всей этой чепухи и сама веришь в нее! — Ее лицо внезапно просветлело. — Может, он разведенный?
— А может, он гомосексуалист? — Триш обмакнула шоколадное печенье в кофе.
— Возможно, мама что-то предчувствовала, выбирая имя Рози. Может быть, он и сам не в восторге оттого, что голубой, и восполняет это вождением грузовиков. Тяжелая мужская работа и грубое имя. Может…
— Слушай, а может, хватит на сегодня этой доморощенной психологии?
— Я как раз собиралась уходить. — Эхом прокатился по дому голос Сесилии. — У нас сегодня заседание театрального оргкомитета, а потом мы займемся перераспределением ролей и прочим. Ты приедешь в девять, да?
— Уфф, — пробормотала Джорджия, с усилием натягивая через голову цветастый джемпер. — Да, мы договорились встретиться с Аланом в восемь.
— Я одного не понимаю: почему ты не затащишь этого великолепного мужчину на прослушивание?
— Какого еще мужчину? — Джорджия поправила волосы и воротник джемпера. — Я хоть его знаю? Ты уже предложила ему руку и сердце своей внучки?
Накануне Сесилия успела краем глаза рассмотреть Рори, когда тот эффектно выпрыгнул из кабины «магнума», и с тех пор находилась в лирическом настроении. Он стал главной темой всех ее разговоров, упреки по адресу мягкотелого Клода Фоскетта, который так бесславно уступил свою компанию врагу, отошли на второй план.