Большое ландо Ферди ожидало их, подкатившись из-за угла, где оно было спрятано.
— Как вы все продумали, — восхитилась Гарриет.
— Время от времени я делаю умные вещи, — ухмыльнулся он.
— Да, такой большой экипаж впечатляет. — Она вспомнила, как в нем легко поместились она с детьми, не говоря о большой игрушечной яхте в дополнение к Ферди.
— Я люблю удобства, — признал он.
Гарриет сообразила, что маленький экипаж не подошел бы ему. Такой большой джентльмен будет удобно чувствовать себя только в экипаже размером с это ландо. Он спокойно разрешил кучеру насладиться управлением великолепными лошадьми, которые тоже произвели на Гарриет большое впечатление. Ферди Эндрюс был человеком, который твердо стоял на земле и не нуждался в показной роскоши.
Они дружески болтали по дороге к дому Дианы. Гарриет мимоходом подумала, что сказали бы ее родители по поводу ее необычного поведения в предполагаемом похищении, потом отбросила эти мысли. Насколько ей было известно, ее отец мог бы благословить капитана, просто чтобы избавиться от причиняющей беспокойство дочери. Она не питала иллюзий относительно своей недоброжелательной семьи.
Они быстро доехали до дома Дианы, куда Ферди ввел Гарриет с шумной суетой.
— Вот и мы! — сказал он, отвесив низкий поклон сестрам. — И мы победили. В последний раз мы видели капитана, когда он бежал как заяц к своему экипажу. Со всеми его долгами он может остановиться только в Лувре!
Начались крики восторга и искренние объятия обеих сестер.
Как приятно быть встреченной с такой теплотой в гостиной Дианы, когда тебя провозглашают героиней и носятся с тобой! Гарриет не привыкла к такой ласке и восхищению.
— Вы не боялись, что могли не попасть в шляпу? — спросила Эмма, когда волнение немного улеглось и они спокойно сидели за чаем. Ферди держал в руке бокал с праздничным кларетом.
— Эта мысль мелькнула у меня. Потом он сделал глупое замечание и рассердил меня. После этого я видела только шляпу и знала, что попаду в нее.
— Что же он сказал, что рассердило вас? — спросила Диана, поднимая голову от чашки.
— Кроме того, что назвал меня сумасшедшей и конопатой? — Гарриет не считала, что может привести слова капитана относительно возможной ревности Ферди. Не только потому, что это было нелепо — эти слова причинили ей боль. В глубине души она знала, что Ферди Эндрюс недосягаем для нее. Это сознание было гораздо обидней ядовитых насмешек капитана.
— Не может быть! — с отвращением воскликнула Эмма.
— Он сказал, что ни за что не женился бы на мне, — улыбнулась Гарриет. Она случайно взглянула на Ферди — он смотрел на нее со смущающей ее пристальностью. В глазах горел опасный огонь.